История рыцарства. Самые знаменитые битвы

«В трех милях от города они вошли в село Манескальция. Здесь они были так измотаны вражескими атаками и жаждой, что уже не хотели идти дальше.

Они собирались миновать узкий каменистый проход, чтобы выйти к Галилейскому морю, которое было всего в миле от них. Поэтому граф передал королю послание: „Мы должны поспешить и миновать этот проход, дабы и мы, и наши люди были в безопасности у воды. Иначе нам грозит стать лагерем в безводном месте“. Король ответил: „Мы сделаем это немедленно“. Турки тем временем атаковали армию с тыла, так что тамплиеры и другие войска арьергарда едва могли отражать нападение. Внезапно король (наказание за грехи) приказал разбить лагерь. Так были мы преданы смерти. Граф, когда оглянулся назад и увидел поставленные палатки, воскликнул: „Увы, Господь наш, войне конец! Мы все покойники. Королевство потеряно!“ Так, в печали и тоске, они разбили лагерь посреди сухой пустоши, где ночью крови пролилось больше, чем воды… Воистину, в эту ночь Господь дал вкусить им хлеб слез и испить вино раскаяния».

Увы, вино раскаяния было единственным напитком, который достался изнуренным крестоносцам. Все колодцы в Манескальции оказались пусты. А сарацины приближались, сжимая кольцо… Едва Саладин услышал о том, что христианская армия выступила в поход, он отказался от штурма замка Тивериады. «Да будет так! – изрек султан. – Все равно они мои пленники». Все свои силы кинул он навстречу приближающимся франкам: 60 тысяч отборных воинов, из которых почти четверть составляла профессиональная кавалерия. Отряды султана непробиваемой стеной встали на плато между Нимрином и Рогами Хаттина, перекрыв дорогу к источнику; сам же он со своими всадниками удерживал холмы вокруг Лубии, преградив рыцарям путь к Галилейскому озеру. Поистине, в тот день они сполна прочувствовали на себе поговорку – видит око, да зуб неймет…

Армии стояли столь близко друг от друга, что их дозорные могли переговариваться между собой. Изнывающие от жажды рыцари всю ночь слышали бой барабанов и звуки молитв, доносившихся из стана врага. Их военачальники не сомкнули глаз, решая, что же делать дальше. А Саладин был абсолютно спокоен.

Мусульманский хронист в «Книге двух садов» пишет: