История с благополучным концом

Самые прекрасные новости он узнал в последний приезд Арифа. Это было в субботу, день, когда Ариф прежде не появлялся. Рауф не поверил своим глазам, когда рядом с ним увидел Аскерова. Это недоверие быстро распространилось и на его слух, - Ариф с радостью сообщил, что птица недавно нашлась. Выяснилось, что, оказавшись в районе курортного поселка Мардакяны, она вывела там птенцов и вместе с ними перезимовала в подвале заколоченной дачи.

Как она очутилась в сорока километрах от города, никто объяснить до сих пор не сумел. Нашли ее с помощью местного почтальона, которого она больно клюнула при первой же встрече в узком переулке. Сейчас вместе с тремя птенцами киви живет

в отдельной клетке нового зоопарка.

Таким образом, обвинение в похищении птицы отныне считается несостоятельным. За ущерб же, причиненный зоопарку самовольным удалением рога у одряхлевшего животного Рауф, в соответствии с законом, уже понес наказание, уплатив денежный штраф и пробыв девять месяцев в изоляции от общества.

Ариф говорил, а стоящий рядом Аскеров кивал в такт головой, и вид у него при этом был довольно-таки понурый. Дальнейшее происходило, как в тумане. В сопровождении Аскерова Рауф прошел в кабинет начальника тюрьмы, где ему был вручен ордер об освобождении, после чего, приняв душ и побрившись, он переоделся, и опять же вместе с Аскеровым н Арифом вышел на улицу.

Конечно, прежде всего Рауфу захотелось попасть в гараж, где его ждала банка с поспевшим уже драгоценным содержимым,

но, совладав с собой, он на любезное предложение следователя ответил, что сейчас поедет с Арифом не в город, а в противоположную сторону, в Бильгя. За семью печатями скрыто от человека будущее, но,- поступив столь благоразумно, ибо его желание встретиться с истосковавшимися близкими в ущерб собственным интересам выглядело ничем иным, как одной из разновидностей благородства, Рауф уподобился 'в этот момент прозорливому мудрецу, чьи каждодневные поступки способствуют возникновению гармонии между быстротекущим настоящим и будущим человеческой жизни. Вскоре он в этом убедился.

Аскеров.на глазах у всего тюремного начальства проводил Рауфа до машины. Несмотря на то, что Рауф разговаривал с ним без неприязни, внимательно слушал и временами вежливо улыбался, почти как с новым соседом или с дальним родственником подчиненного ему сослуживца. Аскеров разговаривал почти виноватым тоном, а напоследок, после того как Рауф уже сидел в машине, пригнулся к окну и, еще раз извинившись за недоразумение, попросил в случае возникновения малейших затруднений звонить ему на работу или домой в любое время суток. И это было приятно.

Ехали молча. Ариф, сосредоточенно глядя перед собой, вел машину, а его бывший клиент Рауф, сидя рядом, наслаждался минутами торжества и одновременно обдумывал, в каких самых убедительных словах посвятить Арифа в свою тайну.

Когда доехали до первой развилки, Ариф, перед тем, как повернуть в сторону Загульбы, махнул рукой направо, где виднелись в отдалении Мардакяны, и сказал, что птицу нашли где-то здесь. Если он хотел этим сделать приятное Рауфу, то это получилось, потому что, с удовольствием представив, как гнусное существо блуждало по окрестным дачам, добывая пищу в мусорных ящиках Рауф вспомнил о собаке и дал себе слово выпросить ее у директрисы, которая, если судить по Аскерову, тоже, наверное, изменилась в лучшую сторону.

После этого Рауф приступил к изложению обстоятельств, которые до сих пор были неизвестны его бывшему адвокату. Неторопливо, со всеми подробностями, рассказал о том, как в доме тестя увидел книгу со старинными рецептами. Поначалу Ариф слушал его хоть и внимательно, но с недоверием, но постепенно, когда Рауф перешел к описанию состава и удивительных свойств омолаживающего снадобья древних, в глазах Арифа появилось выражение острого интереса. Сославшись для вещей убедительности на мнение тестя, Рауф перечислил все запомнившиеся ему исторические факты чудодейственного влияния снадобья на организмы прославленных деятелей прошлого. Историю омолажевания Цезаря, начав ее с описания отлова древнеегипетского носорога, он поведал целиком и уже потом перешел к событиям более поздним, можно сказать, современным, имеющим отношение к нему лично. Рассказывал все, как было, ничего не утаивая, и его слова уподобились отборным семенам и дали первые ростки в ожидаемые сроки, ибо благодаря стараниям, принявшая их почва оказалась настолько ухоженной, что, захоти Рауф воткнуть в нее палку, она проросла бы незамедлительно.