История с фотографией, часть 2 Подворотня

-- Ну и что это было? -- Идальга успел не только потушить пожар и выветрить дым -- расположиться с комфортом и бокалом коньяка на случайно уцелевшем среди разгрома диване. Ромига зло позавидовал спокойствию наставника.

-- Сорвался. Приношу извинения, что попортил тебе обстановку.

-- Ущерб компенсируешь.

-- Да, естественно.

-- Но на вопрос ты не ответил. С тобой -- что произошло?

Дознаватель приглашающим жестом указал на свободную часть дивана. Ромига остался стоять, выдохнул:

-- Нам надо заканчивать совместную работу, Идальга. Думаю, это уже попросту опасно.

-- Сядь. И объяснись.

Сидеть -- нет, напряжение требовало выхода. Ромига закружил по комнате, пиная обугленные обломки:

-- Я теряю края. Чувствую себя заодно с "объектами". Будто всё, что мы делаем с ними, творится со мной. Пока сидел в архиве, думал, пройдёт. Но нет, сегодня то же самое. Надеюсь, со временем привыкну. Я же нав, я сильнее младших. Но пока слишком неприятно, -- всё-таки присел на диван, постепенно успокаиваясь.

-- Вижу, что неприятно, -- Идальга материализовал зеркало, подставил Ромиге. -- И ещё раз предлагаю свою помощь.

Ромига будто не расслышал, с отвращением разглядывая свою разбитую, измазанную кровью и копотью физиономию. Это в таком виде он бегал по Цитадели!? Зажмурил глаза: отгородиться от позора хоть на миг. Вздрогнул. Под веками вместо родной, привычной Тьмы снова мелькала какая-то, будто, паутина. А дознаватель смотрел на помощника с растущим интересом. Небось уже держал наготове свой безотказный обездвиживающий аркан? Ромига скрипнул зубами:

-- Идальга, я не готов принять помощь. Вообще ничью. А станешь помогать насильно, не починишь, доломаешь окончательно.

-- Откуда такая странная мысль? Про насильственную починку?

-- Я же знаю, ты в любой момент способен сделать со мной всё, что пожелаешь или сочтёшь нужным. Но во имя Тьмы-прародительницы прошу: не трогай!

-- Ты тоже много на что способен, если захочешь. Например, взять себя в руки. Разгулявшиеся эмоции -- нормальная реакция молодого организма. Однако меня удивляет твоё упорное нежелание с этим что-то делать.

-- Я делаю.

-- Мало. Не всё возможное. Почему-то отказываешься от самого лёгкого и простого. Чуть-чуть потерпеть, даже не боль. Не хочешь помощи -- почему? Боишься -- чего? Разберись.

-- Я разбираюсь.