История с кладбищем

Осенний день из солнечного стал серым, и по грязной витрине побежали капельки дождя.

Эбинизер Болджер взял со стойки телефон и дрожащими пальцами набрал номер.

— Том, у меня находка века! Гони сюда, быстро!

Никт услышал, как проворачивается ключ, и понял, что попался. Подергал дверь — не открывается. Какой же он дурак, что дал себя сюда заманить! Ведь хотелось же убраться от этого кислолицего дядьки! Он нарушил правила кладбища, и все пошло наперекосяк. Что скажет Сайлес? А Оуэнсы? Его начала охватывать паника, но Никт подавил ее, загнал поглубже. Все будет хорошо, обязательно. Только сначала нужно отсюда выбраться…

Он осмотрел комнату, в которой его заперли: обычная кладовка со столом, единственный вход — дверь. Открыл ящик стола и не нашел ничего, кроме баночек с краской (чтобы подкрашивать антиквариат) и кисточки. Может, получится плеснуть краской хозяину в глаза и убежать? Он снял крышку с баночки и окунул туда палец.

— Что делаешь? — поинтересовался чей-то голос над самым ухом.

— Ничего. — Никт закрутил банку и бросил в огромный карман куртки.

На него осуждающе воззрилась Лиза Хемпсток.

— Зачем ты здесь? И что там за старый пузан за дверью?

— Владелец магазина. Я хотел кое-что продать.

— Зачем?

— Не суй свой нос в чужой вопрос!

Она фыркнула.

— Тебе домой пора!

— Не могу. Он меня запер.

— Можешь. Через стену.

Он покачал головой.

— Не могу. Я прохожу сквозь стены только дома, потому что в детстве меня сделали гражданином кладбища. — В электрическом свете Лизу было трудно увидеть, но Никт привык говорить с мертвыми и различать их. — А ты что тут делаешь? Почему ты не на кладбище? Сейчас день. Ты же не Сайлес, тебе положено быть на кладбище.

— Для тех, кто закопан в неосвященной земле, правил нету! Никто мне не указ, куда ходить и чего делать! — Она сердито покосилась на дверь. — Не нравится мне этот молодчик. Пойду гляну, чего он там поделывает.

Что-то мелькнуло, и Никт снова остался один. Вдалеке послышался раскат грома.

В темной захламленной «Лавке древностей Болджера» Эбинизер встревоженно огляделся. Он решил было, что кто-то на него смотрит, но отмахнулся от глупой мысли: мальчишка под замком, входная дверь на засове. Эбинизер полировал металл вокруг змеиного камня — любовно и бережно, как археолог на раскопках. Черный слой сходил, и под ним открывалось блестящее серебро.

Эбинизер уже сожалел, что позвал Тома Гастингса, хотя этот громила как нельзя лучше годился для устрашения несговорчивых. Ему очень не хотелось расставаться с удивительной брошью. Чем дольше сияла она под лампой у него на прилавке, тем больше ему хотелось оставить ее себе, владеть ею единолично.

Таких брошек там наверняка много. Мальчишка все расскажет. Мальчишка его туда приведет.

Мальчишка…

Эбинизера осенило. Он нехотя выпустил из рук брошь и открыл ящик под прилавком Там была жестянка из-под печенья, наполненная конвертами, визитками и всякими бумажками.

Эбинизер достал карточку размером чуть больше визитной, с черными краями. На ней не было ни имени, ни адреса, лишь посредине одно слово, написанное побуревшими от времени чернилами: Джек.

На обратной стороне виднелись карандашные пометки: Эбинизер когда-то сам записал мелким четким почерком, что нужно делать. Впрочем, вряд ли он забыл бы, как использовать карточку, как с ее помощью вызвать человека по имени Джек. Нет, не вызвать.

Пригласить. Таких не вызывают.

В дверь магазина постучали.

Болджер бросил карточку на прилавок, подошел к двери и всмотрелся в сырой день за окном.

— Быстрее! — крикнул Том Гастингс. — Погода отвратная! Сейчас промокну насквозь!

Болджер открыл дверь, и в нее ввалился Том Гастингс. С его волос и плаща капало.

— В чем дело? О чем ты не мог сказать по телефону?

— О том, как мы разбогатеем. — кисло ответил Эбинизер Болджер. — Вот о чем.

Гастингс снял плащ и повесил на дверь.

— С какой радости? Из грузовика на дорогу богатство выпало?

— Я нашел клад. В двух смыслах.

Эбинизер Болджер отвел приятеля к прилавку и показал ему брошь.

— Старая штуковина, да?

— Времен язычества. — сказал Эбинизер. — Даже раньше, друидов. До того, как здесь высадились римляне. Называется змеиный камень. Я видел что-то похожее в музеях. Но подобную ковку и камень такой красоты встречаю впервые. Малый, что нашел ее, говорит, там была могила. Вообрази себе могильник, битком набитый такими вещицами.

— Может, стоит сделать все по закону… — задумчиво проговорил Гастингс. — Сообщить о найденном кладе. Нам дадут рыночную цену, и можно добиться, чтобы клад назвали в нашу честь. Находка Гастингса и Болджера.

— Болджера и Гастингса. — машинально поправил Эбинизер. — Я знаю кое-кого с хорошими деньгами, кто заплатит больше рыночной цены, если подержит ее в руках. Как ты. — Том Гастингс поглаживал брошь нежно, как котенка. — И не будут задавать лишних вопросов.

Эбинизер протянул руку, и Том Гастингс неохотно вернул ему брошь.

— Ты сказал, клад в двух смыслах. — вспомнил Гастингс. — Какой второй?

Эбинизер Болджер взял в руки карточку с черными краями.

— Знаешь, что это?

Тот покачал головой. Эбинизер положил карточку на прилавок.