История с попугаем

Филаткина похлопала ресницами, и Альберт с готовностью объяснил:

– Рисунки в виде зверей, людей и солнца, если совсем упрощенно. Так вот, некоторые исследователи видят в них примитивное пиктографическое письмо. И содержание этих знаков пока не расшифровано! Невероятно интересно!

Глаза учителя горели энтузиазмом. Уважаю бескорыстных подвижников. Хотя в этом красивом, рослом и сильном мужчине есть что-то от Дон Кихота…

Но Филаткина неожиданно охладела к археологии.

– Не стоит тратить время на расшифровку этих ваших… пиктограмм, – ухмыльнулась старая дама.

– Почему? – удивился археолог-любитель.

– Можно заранее догадаться, что вы там найдете. Денежные расчеты. Долговые расписки. Доносы. Что еще люди могут писать? Люди ведь во все эпохи одинаковы.

Альберт уже собрался было возразить Филаткиной, но взглянул на нее – и передумал. Было видно, что Ольге Дмитриевне глубоко наплевать на эпоху поздней бронзы.

– А вы что думаете, Евгения?

Я подняла камешек, покатала его на ладони.

– Нет, я не верю, что люди всегда одинаковы, – призналась я. – Мне кажется, они были лучше нас, наши далекие предки. Жили себе, честно трудились, воевали… любили.

Я поймала внимательный взгляд археолога.

– Альберт Генрихович, помогите мне выбраться отсюда! – позвала Филаткина. Учитель послушно подал руку пожилой даме и вывел ее из раскопа. Усадил на травку на склоне холма, принес термос с чаем, разлил напиток в пластиковые стаканчики, подал нам. Чай был ароматный, с какими-то травами.

– Это душица, – пояснил сосед. – Прошлым летом собрал и высушил. Здесь много лекарственных растений и места экологически чистые. Можно спокойно собирать.

Надо же, какой удивительный мужчина! И травами-то он увлекается…

– И что, вам разрешают здесь копать? – поинтересовалась я.

– Да, у нас есть разрешение местной администрации. Здесь огромный простор для археологической работы, но заниматься ей совершенно некому. Не уверен, что в нашем столетии сюда доберутся настоящие ученые, – признался Дуров. – Вот мы и копаем потихоньку с ребятами. Все находки передаем в школьный музей. Несколько раз попадалось нечто действительно ценное – тогда мы отправляли это в Тарасов, в краеведческий музей. Ребятам нравится чувствовать себя археологами.

– Мне кажется, современному подростку больше хочется побыть Ларой Крофт, – не удержалась я от шпильки.

– Кто такая эта Лара? – нахмурилась Филаткина. – Я ее знаю?

– Лара Крофт – расхитительница гробниц, – засмеялся Дуров. – Персонаж компьютерной игры. Да, я часто слышу от моих учеников такое.

– Гробниц? – удивилась старушка. – Альберт Генрихович, вы расхищаете гробницы?!

Альберт вздохнул и пояснил:

– Нет, конечно же. Погребальные памятники бронзового века – это грунтовые могильники или курганы. Чаше всего это прямоугольные ямы, крытые деревом, реже – срубы. На дне скелет – в те дни покойников хоронили головой на север, в скорченном положении, на левом боку.

– И в могилы вождей клали живых рабынь, убитых коней и драгоценности? – ахнула Филаткина.

Дуров засмеялся, но не обидно, а заразительно.

– В те времена самой ценной вещью был бронзовый топор. Никаких драгоценностей в наших краях не водится, не было их и тогда. Немного золота, но это большая редкость. А живые рабыни и убитые кони – это не из той эпохи. Это вы Хаггарда начитались, Ольга Дмитриевна. Мы находим в могилах керамику, очень редко оружие или украшения. Но пока мы не обнаружили ни одного захоронения. Да мы и не стремимся. Для меня это хобби, а также возможность в занимательной форме познакомить детей с основами археологии, вызвать интерес к истории родного края.

Но Филаткина уже окончательно потеряла интерес к археологу-любителю. Пожилая дама встала и сообщила:

– Что ж, нам пора. Спасибо за увлекательный рассказ.

Не дожидаясь меня, старушка засеменила по тропинке. Дуров подошел ко мне.

– Вам тоже было интересно, Евгения?

– Да, очень, – искренне призналась я. – Это ведь целый мир. И так далеко от нашей сегодняшней жизни и ее проблем…

– Вот именно! – подхватил учитель. – В этом-то все и дело!

Нервный тик так сильно сводил Альберту левую щеку, что лицо подергивалось и кривилось. Я во все глаза уставилась на светловолосого красавца. Что он имеет в виду?!

– Вы придете еще раз? – спросил Дуров.

– Приду, и очень скоро, – убежденно произнесла я и пустилась догонять Ольгу Дмитриевну, которая успела довольно далеко уйти по тропинке. Учитель какое-то время смотрел нам вслед, а потом вернулся в раскоп.

Догоняя Филаткину, я пыталась собраться с мыслями. Приду, дорогой, приду, не сомневайся! И причины у меня для возвращения веские. И то, что ты мне симпатичен, в списке причин на последнем месте. Первая причина проста: никак не могу понять, что такому стильному и красивому столичному жителю делать в Балахове. Проблемы со здоровьем? Позвольте не поверить! Больной человек выглядит не так, как этот загорелый и мускулистый молодой мужик. Нервный тик не в счет. Лекарственные травы, увлечение археологией… Как-то все это странно. Да, сейчас полно дауншифтеров. Я понимаю – сменить столичный смог на Бали или Гоа. Но… Балахов?!