История с призраком

Отличительными особенностями избранного им прозаического жанра сам писатель называл «атмосферу и искусное нагнетание напряжения», когда безмятежный ход повседневной жизни героев нарушает «вмешательство какого-либо зловещего существа, вначале едва заметное, а затем все более и более назойливое, пока пришелец из иного мира не делается хозяином положения. Не мешает иногда оставлять щелочку для естественного объяснения событий, но только такую крохотную, чтобы в нее невозможно было протиснуться». [30]Другой характерной чертой готических историй Монтегю Джеймса, несомненно, является присущая им «антикварная» составляющая: введение в основной — современный — антураж повествования старинных документов, рукописей, раритетов, как правило, непосредственно связанных со сверхъестественными событиями рассказа, научные отступления и насыщенные эрудицией комментарии сообщают произведению, по словам самого автора, «легкий флер временной отдаленности» и делают Джеймса родоначальником особой «антикварной» ветви в жанре рассказа о привидениях. Этот «ученый» колорит джеймсовской прозы неудивителен, если учесть, что ее создатель — не только известный в свою эпоху беллетрист, но и выдающийся исследователь, оставивший труды в области палеографии, религиоведения, медиевистики, специалист по христианским апокрифическим текстам и другим памятникам древней письменности, составитель уникальных каталогов средневековых рукописей, хранящихся в крупнейших библиотеках Великобритании, профессор, а позднее ректор Кингз-колледжа и Итонского колледжа (которые он некогда с блеском окончил), увлекавшийся археологией и влюбленный в старинную архитектуру (что очевидно уже из названий ряда его новелл — таких как «Алтарь Барчестерского собора», «Дом при Уитминстерской церкви», «Случай в кафедральном соборе»). Излюбленная автором «антикварная» тематика присутствует и в рассказах, публикуемых в настоящем сборнике.

МЕЦЦО-ТИНТО {89} (The Mezzotint)

Совсем недавно я, помнится, имел удовольствие рассказать вам о том, что приключилось с моим другом Деннистоном во время его поисков произведений искусства для кембриджского музея. ^{90}

Хотя по возвращении в Англию он не очень-то распространялся насчет своего приключения, оно не могло остаться в тайне от большинства его друзей, и в частности от джентльмена, возглавлявшего в то время музей изящных искусств другого университета. ^{91}Казалось бы, такие новости должны были произвести большое впечатление на ученого, разделявшего интересы Деннистона; он не мог не доискиваться объяснения случившемуся — объяснения, которое убедительно показало бы, что ему самому никогда не доведется попасть в столь опасную переделку. Его утешала мысль о том, что ему не нужно приобретать старинные рукописи для своего учреждения лично, ибо это было обязанностью Шелбурнианской библиотеки. ^{92}Пусть ее служащие, коли им угодно, обшаривают в поисках подобных материалов закоулки Европы. Он же радовался возможности всецело посвятить себя расширению и без того непревзойденной коллекции английских топографических планов и ландшафтных гравюр, которая хранилась в его музее. ^{93}Однако оказалось, что даже в этой изученной вдоль и поперек области имеются свои темные уголки, в один из которых мистера Вильямса нежданно-негаданно и привела судьба.

Всякий, кто хоть сколько-нибудь увлекается коллекционированием топографических изображений, знает некоего лондонского торговца, без чьей помощи любые подобные разыскания — пустая трата времени. Мистер Дж. У. Бритнелл довольно часто публикует превосходные каталоги своего обширного и непрерывно пополняющегося собрания гравюр, планов, старинных набросков с видами усадеб, церквей и городов Англии и Уэльса. Как специалист в соответствующей области, мистер Вильямс просто не мог их не просматривать; однако, поскольку его музей уже просто ломился от подобных экспонатов, его покупки были регулярными, но не слишком крупными, и он не столько искал раритеты, сколько стремился заполнить пробелы в рядовой части своей коллекции.

И вот в феврале прошлого года на стол мистера Вильямса в кабинете музея лег каталог из магазина мистера Бритнелла и в придачу к нему машинописное сообщение от самого торговца. Письмо гласило:

«Дорогой сэр, просим Вас в прилагаемом каталоге обратить внимание на № 978, который мы с удовольствием вышлем Вам для ознакомления. Искренне Ваш, Дж. У. Бритнелл».

Найти в каталоге номер 978 было, как заметил про себя мистер Вильямс, секундным делом; там значилось следующее:

978. Автор неизвестен, любопытное меццо-тинто: ^{94}вид на усадьбу; начало века. 15x10 дюймов; черная рамка — 2 фунта 2 шиллинга.