История с призраком

Сэнди в два прыжка слетел по склону к заводи и бросился в бурлящую воду. Миг — и его руки взметнулись над водой, еще миг — и он исчез. И при первом же звуке имени Божьего нечестивое видение пропало, и в тот же самый миг небо над нами прорезала молния столь ослепительно яркая и сопровождаемая таким оглушительным раскатом грома, что я невольно спрятал лицо в ладони. Внезапно, как если бы в небесах разверзлись шлюзы, на землю обрушился даже не ливень, а сплошная стена воды, принудившая нас съежиться. Нечего было и думать о том, чтобы попытаться спасти Сэнди; нырок в бурлящие воды омута означал неизбежную гибель, и даже если бы пловцу удалось уцелеть, отыскать юношу в непроглядном ночном мраке было немыслимо. И кроме того, я сомневаюсь, что смог бы заставить себя окунуться в пучину, из которой появился призрак.

Мы с Хью приникли к земле, и я осознал нечто такое, от чего ужас обуял меня с новой силой. Где-то во тьме, совсем рядом с нами, находилась женщина, чей пронзительный голос только что заставил меня покрыться испариной и едва не заморозил кровь в моих жилах. Я не выдержал и повернулся к Хью.

— Бежим! — взмолился я. — Не могу больше тут оставаться, бежим сейчас же! Где она?

— А вы разве не видели? — спросил он.

— Нет, а что?

— Молния ударила в камень в нескольких дюймах от нее. Надо… надо пойти и поискать ее.

Дрожа как в лихорадке, я спустился вслед за Хью по склону, ощупывая руками землю и смертельно боясь наткнуться на тело. Набежавшие грозовые тучи заслонили луну, луч, падавший сквозь щель в скале, погас, и мы ничего не видели в кромешной тьме. Спотыкаясь, мы обшарили все вокруг камня, который, треснув, накренился над водой, но так никого и не нашли и в конце концов оставили поиски, уверившись, что старуха от удара молнии свалилась в воду и теперь тоже лежала на дне омута, откуда вызывала покойницу.

Наутро никто не рыбачил в заводи, а из Броры явились люди с неводом. Под самой скалой они выловили два тела, лежавших рядом друг с другом: Сэнди и мертвую девушку. Никого другого они не нашли.

Судя по всему, получив письмо Сэнди, Катрина Гордон, уже пребывавшая в тягости, покинула Инвернесс. Можно лишь гадать о том, что случилось с ней далее. Похоже, что она отправилась в Гейвон кратчайшим путем, намереваясь перейти реку по камням над Пиктовой заводью. Поскользнулась ли она, став случайной жертвой жадного омута, или же, страшась будущего, свела счеты с жизнью, кинувшись в воду, в точности сказать невозможно. Так или иначе, Сэнди и Катрина теперь покоятся вместе на мрачном, продуваемом ветрами кладбище в Броре, покорные непостижимому умыслу Господа.

перевод В. Полищук

МИССИС ЭМВОРТ {147} (Mrs. Amworth)

Селение Максли, где прошлым летом и осенью произошли эти странные события, расположено на поросшем вереском и соснами нагорье Сассекса. Во всей Англии не сыскать более милого и полезного для здоровья места. Южный ветер приносит с собой запахи моря; с востока высокие холмы защищают этот край от мартовского ненастья, а с запада и севера его овевает легкий ветерок, напоенный ароматами протянувшихся на многие мили лесов и вересковых пустошей.

Жителей в селении не много, зато приятных глазу видов в избытке. Посередине единственной улицы, с широкой проезжей частью и просторными лужайками слева и справа от нее, находится маленькая нормандская церквушка, возле которой расположено старинное кладбище, давно заброшенное; прочие строения — это дюжина скромных домиков в георгианском стиле, ^{148}сложенных из красного кирпича, с высокими окнами, квадратными цветниками перед фасадом и продолговатыми на задворках; этот ряд мирных жилищ замыкают два десятка лавок и около сорока крытых соломой изб, принадлежащих работникам из соседних поместий. Всеобщий покой, к великому сожалению, нарушается по субботам и воскресеньям: через Максли проходит одна из магистралей, ведущих из Лондона в Брайтон, и наша тихая улица каждую неделю становится треком для несущихся мимо легковых автомобилей и велосипедов.

На въезде в селение вывешен знак, предупреждающий об ограничении скорости, который, кажется, лишь подзадоривает водителей разгоняться еще сильнее, — им нет никаких причин поступать иначе, раз дорога впереди пряма и свободна. Соответственно, жительницы Максли, завидев приближающуюся машину, протестующе зажимают носы и рты платочками, хотя улица заасфальтирована и подобные меры предосторожности против пыли излишни. Но на исходе воскресного дня ватага лихачей исчезает, и мы снова погружаемся в пятидневное блаженное уединение. Забастовки железнодорожников, которые так часто сотрясают страну, оставляют нас равнодушными, поскольку большинство обитателей селения никогда не покидают его пределы.