История с продолжением

Проект “Сизиф” был запущен в 1963 году. Институт “Очакого-4” провёл в то время беспрецедентную, не имеющую аналогов, разработку: учёными этого института была создана модель живого существа, обладавшая начатками интеллекта. Генетика в данной области была задействована лишь отчасти, далеко не в том объёме, в каком она используется например, при клонирование. Фактически, это была разработка небольшой группы биоинженеров, сумевшей добиться за очень короткий срок фантастических как для того времени, так и для нашего, результатов. Мало того, модели совершенствовались, их стали производить не штучно, а серийно, технология это позволяла. К сожалению, все подобные достижения невозможны без применения некоей немного отстоящей силы, в частности – Кинстрея, обратившего внимание на такую интересную область развития нашей науки. На наше счастье Кинтрей в то время тоже не обладал всеми нужными знаниями в данной области, он тоже находился в процессе поиска. Именно этим поиском на протяжение двадцати с лишним лет и занимались и наши учёные (те, что остались живы), и некоторое количество учёных Кинстрея. Наши, естественно, не знали, с кем они работают. Те, кто сумел догадаться, что дело нечисто или погибали, или исчезали бесследно, не успев ничего рассказать. Вполне естественно то, что попавшая на Землю компания страшно заинтересовали рабочую группу Кинстрея, во главе которой стоял некий Карздгаш Орром, заинтересовала прежде всего тем, что у себя дома имела доступ к нужной информации. Так же естественно было то, что их выкрали, именно выкрали прямо из-под носа у Айкис. Странным кажется другое. Первое – упорство, с каким Орром держался за явно бесперспективных для него людей. Второе – прекращение развития данной области. И третье – резкое увеличение производства образцов модели 6/11, явно тупиковой… Складывается такое впечатление, что Орром в то время чего-то ждал, чего-то столь важного для себя, что стал отдавать противоречивые и странные приказы. Или что он чего-то боялся. К тому же область эта оказалась Оррому и компании явно не по зубам – не доросли. И то хорошо.

Предприятия

Стоит рассказать подробней о сети предприятий, созданных для испытания моделей. Сеть включала в себя девять предприятий, с первого по девятое, и предприятие номер один – комбинат. Каждое предприятие обслуживалось военизированной охраной и штатом надсмотрщиков. Теперь – подробней об архитектуре.

Здание предприятий (всех без исключения) строились в сильно заболоченной местности и имели систему шлюзов, позволявшую затопить подземные этажи меньше, чем за час. Надземных этажей было два, подземных этажей – четыре, на каждом из них базировалось по пять “тимов” – комнат для команд из десяти “рабочих”, и по пять залов – помещений, где модели проходили испытания. Всего “тимов” на каждом предприятии двадцать, но считались они десятками – две десятки[2], первого уровня и второго. Например: “тим” номер семь, второй подземный этаж или первый уровень. Залы устроены очень интересно – очень длинные, шестьдесят метров, они имели наклонный пол, примерно пятнадцать градусов. В пол вмонтированы рельсы, по которым двигалась вагонетка с грузами – десятью ящиками по пятьдесят или по сто килограмм (в зависимости от вида испытаний).

Для надсмотрщиков на каждом этаже были предусмотрены каптёрки. Кроме лестниц имелся так же лифт, ходивший между вторым наземным и четвёртым подземным этажами. На лифте доставлялись в “тимы” новые “рабочие”, часто ездили надсмотрщики, контролёры, кураторы. Обычно, если лифт работал, по лестницам предпочитали не ходить.

Ещё одной интересной конструктивной особенностью предприятий являлся четвёртый подземный этаж. Дело в том, что в своё время было рассчитано, что тела погибших рабочих дешевле всего утилизировать не вывозя и кремируя, а отправляя прямиком в специальные бункеры с серной кислотой. Раз в три месяца кислоту обновляли. На бумаге это всё, конечно, выглядит пристойно и логично, но на практике процедура “утилизации органических отходов” выглядела, прямо скажу, пренеприятно. Утилизация происходила один раз в неделю – по пятницам, тела рабочих, погибших за неделю, сносились к бункеру – вмонтированным в пол створкам, фельдшер (иногда – приезжающий, иногда – свой, постоянно работающий на данном предприятии) проводил освидетельствование, трупы складывались на створки, куратор (чаще он, но иногда кто-то из надсмотрщиков) приводил в действие механизм, эти створки открывались и смыкались вновь. И всё. Только при этом надо помнить о том, что рабочий мог, к примеру, погибнуть в воскресение или в понедельник и тело его до освидетельствования и утилизации могло неделю лежать в “тиме” или в зале. Представили? Вот то-то. Конечно, температура воздуха на нижних этажах предприятия и в жаркие дни выше пятнадцати градусов редко поднималась, а обычно была ещё ниже, но… словом, вы меня поняли. И не будем больше об этом.

* * *