История села Мотовилово. Тетрадь 10 (1927 г.)

– Да я, вовсе не прибежал, а шагом пришел! – отозвался Яков. – Видите-ли, какое дело-то! Я спал, а когда заслышал набат вскочил, оделся, обулся и видя, что не мой дом горит стал собираться на пожар. Только бы выбегать из дома-то, хвать за карман, а кисет-то в отсутствии: Искал, искал его – еле нашел! Спохватился – спичек в кармане нету!

– А зачем тебе на пожаре спички-то? Огня сколько хошь! Только прикуривай! – заметил ему Иван.

– Дело бают: «на пожаре все умом растериваются». Вот и я тоже. – шутливо оправдался Яков Спиридонович.

– А какой дурак побыв на пожаре, да не закурит! – заметил Яков в толпу мужиков.

– А на пожаре-то и так дыму-то много: вдыхай да выпускай из себя, сколько в тебя влезет! – с подковыркой заметил, никогда, не куривший табака Иван.

– Есть дым, да не тот! Дым дыму рознь! Табачный дымок на пожаре приятен для нюха! – прикуривая от тлеющей головешки, и пуская пахучий, табачный дымок проговорил Яков Спиридонович.

После пожара все убытки потребительского общества, были списаны за счет стихийного бедствия. Трудовые денежки пайщиков в действительности «вылетели в трубу» хотя на пожаре, дыму и огню никакая труба не спонадобилась. А, «достопримечательные» люди «специалисты» в вопросах торговли, «красные купцы» и «заботливые» правленцы, притаённо от пронырливо-любопытных пайщиков, цинично похихикивали, кичась своими способностями и деловыми качествами в коммерческих делах. Тем, кто робко с оглядкой назад, интересуясь спрашивал и любопытствовал о причине пожара, они затыкали рот: «Это не твоего ума дело! Пожар есть пожар, от него никто не зарекайся!» И вся эта жульская разгульная компания, после пожара не переставала частенько собираться в месте, устраивала, услаждающие пиры. Ехидно улыбались, но все-же тревожно ухмыляясь, обильно «смачивали» свои горлышки «русской горькой», запивали ее пивом, изысканно закусывали, и общее добро односельчан-пайщиков поминали «За упокой!» Сторожу же Терентию приказали: язык натуго прикусить!

Весна – сев. Санька и Наташка

И снова весна, Солнышко и тепло в полном разгаре. В поле, снег уже стаял, и только кое-где виднелись грязно‑серые его островки, притаившееся под крутыми берегами овражек. Над пригретой солнцем землей, весело распевали жаворонки, высоко взлетая в заоблачные высоты. В селе, от нагретых солнцем тесовых крыш построек, лениво тянется седая испарина. На озере, освободившийся от снега, сероватый, с просинью ноздреватый лед, под напором ветра, всей громадиной, гоняло от берега к берегу. Расплавляясь под солнечными лучами, эта вся ледяная глыба, ожидала своего рокового дня. А с колокольни, во все стороны родного края, разносятся музыкальные звуки пасхального звона колоколов. Ликуй русская душа, от этого радостного перезвона! Да и полна отрады, русская натура, от мелодичного колокольного трезвона! С колокольни видно, как толпа мотовиловских мужиков, с короткими остановками движется по подсыхающему от весенней влаги, полю. И виден отделившийся от толпы, человек с саженью. Его размеренный шаг и перекидываемая им, с ножки на ножку сажень, в дележе, размеривавшую землю поля. Это, мужики, перед тем, как приступить к весенней пашне и севу, делят кормилицу землю по едокам, для правильности ее распределения прибегая к жеребьевке. Эх! Эта неподкупная жеребьевка, кто только ее придумал: проста, честна и правдива! Непримиримый судья для нахальных спорщиков, мошенников и горлодеров, пытающих своими широкими глотками, околпачить честной народ!

В буйном цветении забушевала природа. Цветет сирень, цветет вишня, скоро расцветет и черемуха и пойдет по всему селу дурманящий молодые головы, запах весны – поры спаривания, всех движущихся тварей живой природы, для таинственного взаимосовокупления! В этот, таинственный круговорот продолжения жизни на нашей планете Земле, весной, вступают все, от мельчайших насекомых до птиц и зверей, а чем хуже их – Человек? Все твари Земли, совокупляются без каких-либо ограничений, а вот люди? … В этом великом, дарованном природой, которое и создано то для продолжения рода человеческого на Земле, сам человек, имеет в этом вопросе, некоторую озадаченность и разумный запрет, который регулируется взаимным любовным влечением разных полов!

После трехдневного пребывания в поле на севе, Василий Ефимович с Ванькой, приехали домой под самый вечер. Сидя за ужином, отец распорядительно сказал: «Теперь ты Ваньк, один можешь пахать-то! Поезжай завтра и вспаши тот загон который я тебе давеча показал». «Ты, уж его и так работой-то затыркал. Он далее расти перестал, а он ведь совсем ребенок», – с тоской в голосе заступилась за Ваньку мать. «Ну тогда ты Саньк, съезди и спаши! Ты ведь, тот наш загон тоже знаешь?» – перераспорядился отец, возложив пашню того обширного загона на Саньку. «А! это тот широченный но короткий по длине!? Загон на котором мы в прошлом году много снопов нажали? Около оврага Шишкова?» – отозвался, согласившийся поехать на пашню, Санька, имея при этом, свои никому из семьи неведомые, любовные планы.