История Сэмюела Титмарша и знаменитого бриллианта Хоггарти

Нас было пятеро; а на столе стояли три серебряные миски с тремя супами: из телячьей головы, из воловьих хвостов и из гусиных потрохов. Затем подали огромный кусок лосося, тоже на серебре, жареного гуся, жареное седло барашка, жареную дичь и всевозможные гарниры и соусы. Ежели джентльмену угодно, он вполне может жить подобным образом в доме у бейлифа, и за этой трапезой (к которой, по правде сказать, я не притронулся, ибо, не говоря о том, что я уже обедал, сердце мое было полно тревоги) - за этим пиршественным столом меня и застал мой друг Гас Хоскинс, который пришел сюда тотчас по получении моего письма.

Гас сроду не бывал в тюрьме - и сразу пал духом, когда рыжий Мозес, впустив его, принялся затворять за ним бесчисленные железные двери, а когда он увидел меня за бутылкой кларета, в ярком свете позолоченных ламп, у него язык прилип к гортани; портьеры были сдвинуты и скрывали решетки на окнах, а мистер Б., надзиратель брайтонской тюрьдаы мистер Лок, мистер Аминадаб и еще один богатый господин той же профессии и вероисповедания превесело болтали и с виду ничем не отличались от какой угодно благородной компании.

- Если это друг мистера Титмарша, давайте его сюда, - сказал мистер Б. - Я, черт возьми, не прочь поглядеть на мошенника. И хоть убейте, Титмарш, но, я думаю, вы один из самых отъявленных мошенников во всем Лондоне. Вы и Браффа перещеголяли, право слово, ведь по нему сразу видно, что он мошенник, а вы-то! На вас поглядеть - сама честность!

- Продувная бестия, - сказал Аминадаб и, подмигнув, показал на меня своему приятелю мистеру Иегосафату.

- Хорош, - отвечал Иегосафат.

- На него иск в триста тысяч фунтов, - сказал Аминадаб. - Правая рука Браффа, и это в двадцать три года.

- Ваше здоровье, мистер Титмарш, сэр! - в порыве восторга воскликнул мистер Лок. - Доброго здоровья вам, сэр, и удачи вам в другой раз.

- Ну, ну! Он-то не пропадет, - сказал Аминадаб, - об нем не беспокойтесь.

- Иск на сколько? - ошеломленный, вскричал я. - Помилуйте, сэр, вы же арестовали меня из-за девяноста фунтов.

- Да, но иск на вас в полмиллиона, сами знаете. Мелкие-то долги, все эти счета торговцев я не беру во внимание. Я про дела Браффа. Грязная история, но вы-то выпутаетесь. Знаем мы вас. Даю голову на отсечение, когда с судом будет покончено, окажется, что у миссис Титмарш отложена кругленькая сумма.

- У миссис Титмарш есть кое-какие деньги, сэр, - подтвердил я. - Но что из этого?

Все трое громко расхохотались, объявили, что я "комик", "малый не промах", и отпустили еще несколько шуточек, которые я тогда не понял; но впоследствии времени мне, увы, стало ясно, что эти господа почитали меня за большой руки прохвоста и полагали, будто я ограбил Западно-Дидлсекское независимое страховое общество и, дабы сохранить деньги в неприкосновенности, перевел их на имя своей жены.

Посреди этого-то разговору, как я уже упоминал, и вошел Гас и, увидевши, что тут происходит, ка-ак свистнет!

- Господи боже мой! - вскричал Аминадаб. И все расхохотались.

- Садитесь, - пригласил мистер Б. - Садитесь, милейший свистун, и промочите горло! Право слово, вы такие рулады выводите, не хуже флейтиста, что услаждал слух Моисея! А ну-ка, Даб, распорядитесь подать бутылку бургундского для мистера Хоскинса.

И, не успев опомниться, Гас уже сидел за столом и впервые в жизни пил Кло-Вужо. Он сказал, что ему еще не доводилось пробовать бергамского, на что бейлиф презрительно фыркнул и объяснил ему, как называется вино.

- Значит, господа иудеи тоже выпивают? - спросил Гас, и мы засмеялись, но Аминадаб и его соплеменники к нам не присоединились.

- Полно, полно, сэр! - сказал приятель мистера Аминадаба. - Мы все тут тшентльмены, а тшентльмену не к лицу смеяться над тругим тшентльменом.

На этом пиршество окончилось, и мы с Гасом удалились ко мне в комнату посоветоваться о моих делах. Что касаемо, моей ответственности в качестве держателя Западно-Дидлсекских акций, она меня не пугала; ибо хоть на первых порах это и могло доставить мне некоторые неприятности, я ведь не был акционером, а просто у меня на руках были квитанции о подписке на акции, по которым дивиденды выплачивают подписчику, а тетушка отказалась от своих акций. Из-за этого века я мог не беспокоиться. Но мне было весьма прискорбно оказаться в долгу чуть не на сто фунтов у разных поставщиков, главным образом по милости миссис Хоггарти; а так как она обещала сама оплатить эти счета, я порешил написать ев письмо, напомнить об этом ее обещании и заодно попросить ее вернуть за меня: долг мистеру фон Штильцу, тот самый, из-за которого меня арестовали, хотя сделан он был не по ее желанию, а единственно по настоянию мистера Браффа; ведь ежели бы не его приказ, я нипочем не позволил бы себе такой расход.