История сербов

Помимо всего прочего ощущался недостаток материальных средств. В 1730 г. собор не позволил ввести дополнительный налог для содержания школ. Центральная власть также запрещала создание соответствующих фондов. Школы должны были содержаться за счет пожертвований, собранных в церквах, и взносов родителей учеников. Не хватало учителей. Поколение современников Великого переселения почти не имело влияния на образованных людей. И у самих митрополитов делопроизводителями и представителями при дворе служили иностранцы. Оставалось одно — приглашать учителей из России, в которой православие развивалось непрерывно. Русский царь Петр I и Синод вняли мольбам митрополита, не раз посылая сербам книги и направляя к ним учителей. Число последних было невелико. Некоторые из них находились среди сербов совсем недолго, но оставили глубокий след в их памяти, особенно Эммануил Козачинский и четверо его товарищей, которые работали в Белграде и Карловцах до 1736 г.

Наряду с недостатком средств и преподавателей ощущалось отсутствие образовательных моделей. Если для «малых школ», в которых учили чтению, письму, а кое-где арифметике, использовалась средневековая методика чтения по складам и переписывания богослужебных книг (Псалтири и Часослова), то для дальнейшего образования никаких программ не было. Русские учителя адаптировали к сербской среде модель современной европейской школы с ее «свободными искусствами» (от грамматики до риторики), которые преподавались в Славяно-латинской школе, существовавшей в Карловцах при митрополичьей кафедре. Школа эта выросла в дальнейшем в шестиклассное учебное заведение, причем в «выпускном» классе изучалась также риторика.

Русские учителя, их ученики, а в еще большей степени привезенные из России богослужебные книги, использование которых стало обязательным в сербской церкви, оказали сильное влияние на развитие сербского образования и письменного языка. На смену языку старых сербских рукописных книг (сербский вариант церковно-славянского) пришла русская редакция церковно-славянского языка, продолжавшая функционировать при постоянном притоке элементов русского литературного языка. Язык сербской литературы был пронизан таким количеством элементов русского (славяносербского) языка, что становился непонятным для обычных людей. И чем активнее сербские авторы придерживались «высокого стиля», тем менее доступным было написанное ими. В конце века Досифей Обрадович писал свои сочинения близким народной устной речи языком, выступая за его принятие в качестве нормы.

После смерти Викентия Йовановича и отъезда Козачинского и его соратников Славяно-латинская школа пришла в упадок. Судьба образовательных учреждений все еще зависела во многом от характера и пристрастий архиереев. Находившиеся под крылом церкви школы еще не притягивали к себе подлинного общественного интереса, как это произойдет позже, во время правления митрополита Павла Ненадовича (1749–1768). Воспитанник сербских школ, опытный администратор, глубоко изучивший ситуацию, владыка энергично взялся за дело, которому его предшественники не уделяли должного внимания. Благодаря его усилиям была создана материальная база школьного образования — в 1748 г. он основал церковный народный школьный фонд, сыгравший большую роль в развитии сербской культуры.

Митрополит Ненадович активно внушал верующим, чтобы они посылали своих детей учиться. Отправка детей в школу трактовалась как выполнение религиозного долга и проявление набожности. Пастве внушалось, что без образования невозможна военная и гражданская карьера. А крестьяне должны были обучать своих детей, для того чтобы те могли по-христиански воспитывать свое потомство. Начальное образование являлось, согласно убеждению Ненадовича, предпосылкой истинной праведности, а окончание средней школы — непременным условием для получения сана священника. Позднее власти ужесточат это положение, создав специальные экзаменационные комиссии для оценки тех, кто захочет стать священником.

В Сремских Карловцах при митрополичьем дворе была основана школа во имя Покрова Богородицы, дававшая как специальное духовное, так и общее светское образование. Митрополиту удалось объединить вокруг нее способных преподавателей, среди которых были и иностранцы. Программа формировалась по гимназическому образцу, а сама школа называлась gymnasium publicum. В своих епархиях епископы открывали церковные школы, повышавшие уровень знаний действующих священников и готовившие кандидатов к принятию сана. На территории Военной границы организацию школьного дела финансировали военные власти. Там в школах преподавание велось на немецком языке. Сербские церковные круги желали, чтобы слушатели обучались грамоте, а затем и получали религиозные знания в сербских учебных заведениях, что впоследствии и было узаконено решениями властей.