История сербов

Процесс стирания различий в организации и формах церковной деятельности (церковные общины, соборы, соборные комитеты, роль мирян и др.) протекал постепенно вплоть до принятия Устава СПЦ в 1931 г. Сразу стало ясно, что облик церкви принципиально изменился. Доминирующим оказалось черное духовенство, а епископы в своих диоцезах получили поистине монархическую власть. Угасло некогда весьма плодотворное участие мирян в церковной жизни. СПЦ как единое целое оказалась в условиях, которые формировались в Сербии со времен правления князя Милоша идо радикальных кабинетов, когда ее участие во всем, что выходило за рамки вопросов веры, было минимальным. Можно сказать, что от состоявшегося в 1918 г. объединения церковь не выиграла. Та ее часть, которая в Королевстве Сербия была государственной церковью, в Югославии перестала быть таковой (в 1931 г. православные составляли 48,7% населения). Карловацкая митрополия, как и все прочие епархии бывшей Австро-Венгрии, также утратила свой статус, а вместе с ним богатство, влияние и земельные владения, отобранные в ходе аграрной реформы. Все это вызывало весьма переменчивое отношение церкви к Югославии, что неоднократно проявлялось и в дальнейшем.

Октроированная Югославия

Переломным событием в политической жизни Королевства СХС стало отречение партии С. Радича от своей республиканской программы и признание Видовданской конституции. Возвращение Хорватской крестьянской партии к парламентской деятельности (1925), а также вхождение ее в правительственную коалицию с радикалами (1925–1927) нормализовали ситуацию в государстве. Была устранена опасность «сепарации», которой грозили из Хорватии, и «ампутации», о которой предупреждал Белград. Однако к ухудшению обстановки привело то обстоятельство, что правительство и Народная скупщина стали ареной еще более жестоких столкновений, вплоть до применения огнестрельного оружия. Двадцатого июня 1928 г. депутат-радикал из Черногории открыл с трибуны стрельбу по Радичу и его соратникам. Двое были убиты на месте, двое ранены, включая самого Степана Радича. Вскоре он умер от осложнений, вызванных ранением. Совершенное в парламенте преступление обострило государственный кризис до предела.

Напряженность отчасти была снята, когда правительство возглавил Антон Корошец — единственный премьер-министр межвоенного времени, не являвшийся сербом. Через несколько месяцев король Александр I прибегнул к решительным мерам: б января 1929 г. была упразднена конституция и распущен парламент, которому монарх поставил в вину безуспешность политики всех прошедших лет. Под запрет попали действующие политические партии, в результате чего были «устранены посредники между королем и народом». Командующий королевской гвардией генерал Петр Живкович возглавил правительство, в которое вошли политики, руководствовавшиеся больше своими верноподданническими чувствами, чем партийной дисциплиной. Среди министров наиболее значимой личностью был лидер словенцев А. Корошец. Муниципальные органы были распущены.

Ведущие политики подверглись слежке, репрессиям или, как Светозар Прибичевич и Анте Павелич, впоследствии организовавший покушение на короля, эмигрировали. С другой стороны, действия короля пользовались поддержкой не только армии, чиновничества и югославских националистов, но и масонов, а также отдельных представителей Словении и Хорватии, чьи карьерные и деловые интересы требовали стабильности и безопасности. Идеологию интегрального югославизма разделяли интеллектуалы-идеалисты, которых пример итальянского и германского объединения убедил в реалистичности формирования югославской нации.

Принятие в октябре 1929 г. Закона о названии государства и его территориальном делении продолжило реализацию радикального унитаристского курса. Государство получило название Королевство Югославия, из которого исчезли имена народов. Вместо 33 областей страна была поделена на 9 бановин. Во главе каждой стоял бан, назначаемый королем. Позднее появились и банские вече с совещательными правами. Хотя бановины присутствовали в истории почти всех областей страны (Боснии, Северной Сербии), они считались элементом хорватской традиции. В Хорватии до 1918 г. исполнительная власть принадлежала бану. Бановины получили название по рекам, за исключением Приморской, в которую вошла Далмация. Бановины должны были прийти на смену историческим племенным областям, стерев их из памяти. Однако произошло обратное: бановины, по крайней мере некоторые из них, создали условия для национальной интеграции.