История Северной Африки (Тунис, Алжир, Марокко). Том 2. От арабского завоевания до 1830 года

Ибн Ташфин. Ибн Ташфин, которому в то время было около 50 лет, был типичным жителем Сахары. Мы представляем его себе по описанию, приведенному в «Киртасе»: «Смуглый, среднего роста, худощавый, с небольшой бородой, с приятным голосом, черными глаза-ми, орлиным носом, прядью волос, спадающей на ухо, насупленными бровями, вьющимися волосами. Он был храбр, решителен, величествен, деятелен, великодушен, добр; он презирал светские удовольствия; суровый, справедливый и святой, он был очень скромен и носил только шерстяную одежду; он питался ячменем, мясом и верблюжьим молоком и строго придерживался этой пищи до самой смерти». Под его руководством альморавидская империя быстро прогрессировала. Это произошло благодаря не только его талантам военачальника, но и строгому соблюдению им религиозных предписаний, в результате чего он установил ценные связи среди благочестивых мусульман, подданных фесских маграва. Когда Абу Бекр узнал о победах своего наместника на Дальнем и Среднем Магрибе, то явился с требованием, чтобы ему было возвращено командование войсками, но, получив по совету Зейнаб богатые дары и ничего не добившись, был вынужден вернуться в пустыню. После его смерти Ибн Ташфин мог пользоваться, не оспаривая чьих-либо прав, всей полнотой верховной власти (1087–1088 год).

Он тотчас же утвердил свою власть, построив лагерь в северных предгорьях Атласа, в верхнем течении Тенсифта, и не мог тогда предполагать, что из этого лагеря вырастет крупный столичный город Марракеш (1060 год?). Арабские историки не поскупились на более или менее апокрифические подробности о создании города, которому было уготовано столь блестящее будущее. Участок земли, на котором был построен город, принадлежал одной старой женщине из племени масмуда и считался разбойничьим притоном. Ибн Ташфин купил его на свои личные деньги, поставил там альморавидские шатры и сам принял участие в постройке мечети. «Он подпоясался, — говорится в «Киртасе», — и стал месить глину, работая из смирения перед богом наравне с рабочими». Эта последняя черта, кажется, уже совершенно в духе святого. Еще и сейчас показывают историческое место его работы к северо-западу от Кутубии. Во всяком случае, с самого основания Марракеш выглядел как сахарский город с его пальмовой рощей, посаженной в климате, малоблагоприятном для пальм; однако для жителей пустыни это единственное дерево, которое заслуживает внимания.

С этой оперативной базы, где отвага его войск заменяла крепостные стены, Ибн Ташфин предпринял походы в Западный и Центральный Магриб. Он взял Фес (1069 год), положив тем самым конец зенатскому засилью на севере Марокко, проник в Риф, прошел долину Мулуи, покорил бану снассен и уджда. Став господином всего Марокко, он двинулся на восток, овладел Тлемсеном, Ораном, Тенесом, Уарсенисом, осадил Алжир (1082 год), но не пошел ни в восточную Берберию, ни паже в кабильский массив. Наладив управление завоеванными землями, которое он доверил альморавидским военачальникам, Ибн Ташфин вернулся в Марракеш, как бы считая свою миссию законченной. Вскоре важные события потребовали его вмешательства в дела Испании.

Удельные короли (мулук ат-таваиф). Несмотря на весь свой престиж, омейядский халиф Кордовы не мог прекратить междоусобицы мусульман на полуострове. Арабы Востока, берберы Магриба, андалусские ренегаты и христианские вольноотпущенники, используя малейшую слабость власти, решали свои споры с оружием в руках. Чтобы сдерживать их, нужна была твердая рука всемогущего везира испанцев Ибн Абу Амира аль-Мансура (Альманзора), диктатура которого держалась на его берберских контингентах. После смерти его сына аль-Музаффара (1008 год) уже никакая власть не могла остановить распад халифата. В течение четверти века, которая предшествовала изгнанию последнего из Омейядов (1009–1031 годы), объявилось и кануло свыше десяти претендентов.