История Северской земли

Таким образом, не разрывая дружбы с братьями, Святослав своими действиями стушевал их и выдвинул свою личность. Всеволод неудачно боролся с половцами. «Изяслава не могли любить в Киеве, и в то же время не могли не питать расположения к Святославу, который сдержал гнев брата и с горстью дружины успел поразить толпы половцев, очистить от них Русь». Сын Изяслава казнил киевлян. Гонимые киевляне находили убежище в Чернигове²⁰⁶. Мы видели уже, что к числу изгнанных принадлежал и Антоний. Киевляне не могли не желать себе такого князя, как черниговский. Святослав хорошо понимал положение дел и решился сделаться киевским князем. Однако по своему обыкновению он и здесь, будучи вполне уверен в успехе, не решился действовать открыто. Действительно, если бы киевляне и были довольны новым князем, то это еще не было прочным ручательством. Нужно было оградить себя от всяких случайностей, которые могли произойти от того, как посмотрит Русь на перемену в ее политическом строе. Признавая гегемонию, если так можно выразиться, черниговского князя, бывшего, как бы ни было, в оппозиции к Киеву, новгородцы при переходе этого князя на киевский стол снова делались зависимыми от Киева, что им должно было быть не особенно приятно. Хотя Святослав стоял на стороне партии противной Киеву, но с переменой обстоятельств могли измениться и его отношения к Новгороду, потому что он как киевский князь должен будет соблюдать интересы полянского племени. Между тем сосредоточение в одних руках черниговского удела и княжения в Киеве давало Святославу неодолимую силу. Не должно забывать, что он мог, кроме того, опереться, в случае необходимости, на Польшу, с которой он был в родственных отношениях, так как его дочь, Вышеслава, была замужем за польским королем, Болеславом²⁰⁷. Новгородцы могли выгнать Глеба, призвать даже к себе, в крайнем случае, кого-нибудь из сыновей Изяслава, лишь бы междоусобной борьбой князей отстоять свою автономию. С другой стороны, Святослав должен был опасаться и своего брата, Всеволода, который мог стать на сторону Изяслава и если не повредить особенно, то, во всяком случае, усложнить дело. Все это хорошо понимал Святослав Ярославич и решился пустить в ход свою обыкновенную политику, которая у него всегда основывалась на том, чтобы сделать свои личные интересы общими и для других: она опиралась всегда на ясное понимание междуплеменных отношений Руси.

И вот он начинает вести переговоры с братом, Всеволодом, хотя тайно, но можно предполагать, что они легко передавались и в Новгороде, и в Киеве. Он уверяет переяславского князя, что Изяслав думает прогнать их обоих из уделов²⁰⁸. Поверить этому было легко, так как ни Святослав, ни Всеволод не помогли Изяславу в 1068 г. Но сам по себе Изяслав был еще не так страшен для соединенных сил переяславского и черниговского князей, поэтому Святослав указывает на союз киевского князя с полоцким, с известным Всеславом²⁰⁹. Этим черниговский князь достигал сразу двух выгод: заставил окончательно присоединиться к себе Всеволода и навел страх на Новгород, для которого соединение Всеслава с киевским князем было крайне опасно. Очевидно, новгородцы должны были пожелать скорее расстройства этого мнимого или действительного союза, а следовательно, стать на сторону замысла Святослава.

В 1073 г., 22 марта, Святослав и Всеволод вошли в Киев и заставили Изяслава выйти из него²¹⁰. Киевляне встретили Святослава охотно. «Что все в Киеве были за Святослава, – говорит г. Соловьев, – доказывает удаление Изяслава без борьбы»²¹¹. Если не все, скажу я, то большинство, потому что последующий ход истории Северской земли указывает на то, что была партия и противная

Чернигову и что в данное время она была только бессильна.