История шифровального дела в России

Как маленький кусочек радия при разложении испускает колоссальное количества энергии, так и слова «кода» — короткие, непонятные и неудобопроизносимые для нашего языка, при расшифровке развертывают перед нами ряд фраз и мыслей, посылаемых или получаемых нами издалека.

Как стенография стала необходимой для точной записи и размножения человеческой речи, так и язык «код» становится и должен стать необходимым в сношениях между людьми, находящимися на разных точках земного шара.

Я уверен, что «код» получит широкое применение во всех наших учреждениях Союза ССР

Раз темп работы Октябрьской революции нас привел к тому, что мы вынуждены были красивый и гибкий русский язык произносить с сокращением слогов, то по проводам и воздушным волнам мы смело будем сноситься концентрированным языком «код», тем более, что он будет доходить до адресатов в красивом, развернутом и понятном виде.

Я со своей стороны призываю все учреждения ввести у себя при сношениях по телеграфу и радио язык «код».

А. Енукидзе»[247].

Становление советской разведки и контрразведки потребовало от Спецотдела разработки агентурных шифров. Очевидно, что все советские разведчики, имена которых теперь уже хорошо известны (Р. Зорге, К. Филби и др.), могли успешно справляться со своими задачами во многом благодаря надежности и другим оперативным качествам шифрдокументов, изготовленных Спецотделом. Надо, однако, сказать, что в 20–е и 30–е годы, а частично и в более поздний период, агентурные советские шифры были уликовыми, их владельцы были вынуждены хранить у себя или ключи, или гамму, или инструкцию по шифрам, что создавало определенную опасность. Так, К. Филби в своей книге «Моя тайная война» говорит, что он вынужден был хранить инструкцию пользования кодом, написанную на крошечном клочке материала, напоминающего рисовую бумагу, в кармане для часов. И однажды при обыске только благодаря своей находчивости и самообладанию он сумел незаметно сунуть ее в рот и проглотить[248].

В конце 1919 г. знаменитому английскому криптографу Г. Ярдли удалось дешифровать советский агентурный шифр вертикальной перестановки по шифрсообщениям большого объема, изъятым у владельца немецкого аэроплана, приземлившегося в Латвии по пути в СССР. Колонки этого шифра были неодинаковой длины, что создавало большие трудности для дешифрования. Из расшифрованного сообщения следовало, что автор письма — резидент, руководящий советской разведывательной сетью обширного района на Западе. В числе дешифрованных сообщений имелась «Инструкция агентам, вербующим шпионов в дипломатических миссиях». В своей книге «Американский черный кабинет» Ярдли приводит ее полностью и отмечает, что Япония и Советский Союз являлись единственными странами, пытающимися добиться успеха в использовании конструкции кодовых слов неодинаковой длины. Он также говорит, что это — мощное оружие, при помощи которого можно запутать любую шифровку. Применяла такие шифры Россия и в 30–е годы.

Г. О. Ярдли

С первых месяцев своего существования Спецотдел начал успешно проводить работу по дешифрованию иностранной переписки. Коллегия ВЧК принимала все меры к тому, чтобы организовать ее наилучшим образом и обеспечить полную секретность. Был установлен порядок, согласно которому обо всех раскрытых шифрах и добытых сведениях Спецотдел докладывал ЦК партии, Совнаркому, председателю ВЧК и руководителям других заинтересованных ведомств.

Коллегия ВЧК придавала большое значение оперативному использованию дешифруемой секретной переписки. Все срочные и особо важные дешифрованные сообщения докладывались немедленно.

Уже в то время дешифрованные материалы активно использовала советская разведка, Комиссариат иностранных дел, некоторые другие организации.

Для того чтобы читатель мог получить представление о проводившемся в начальный период существования Спецотдела дешифровании иностранной переписки, коротко остановимся на некоторых успешно проведенных работах.