История шпионажа

«Вопрос. Скажите, при каких обстоятельствах Вы познакомились с Губичевым?

О т в е т. Я стояла и смотрела на какую-то картину, у них целый зал посвящен кубизму.

Вопрос. Кубизм? Это вид живописи, изображающий будущее, а Вы должны сами решить, что там нарисовано?

Ответ. Нет, это сюрреализм, кубизм — это когда все разбито.

Вопрос. Итак, Вы смотрели на картину…

Ответ. Перед картиной стояло несколько человек. Какой-то мужчина спросил, словно обращаясь к ним: „Как вам это нравится?“ Я стояла рядом с ним и сказала: „Не очень, но это довольно интересно“. Этот мужчина и был Губичев».

Губичев произвел сильное впечатление на Джуди. Он был привлекателен, прекрасно говорил на английском, обладал хорошим чувством юмора. Тогда, как вспоминала Джуди, они обсуждали проблемы русской литературы и искусства, причем Губичев говорил, что цензура в этой области была довольно глупой. После этой встречи он попросил называть его Вэл.

После этого они встречались еще несколько раз, в основном, как сказала Джуди, в общественных местах. В конце сентября Губичев позвонил ей на работу и спросил, когда она приезжает в Нью-Йорк. Она приехала в Нью-Йорк, и они катались на лодках в Центральном парке.

В октябре встречались дважды: один раз обедали во французском ресторане «У Шарля», на углу 6-й авеню и 10-й улицы, второй раз они встретились в библиотеке университета Колумбии. Губичев всегда вел себя как джентльмен, ни разу не пытаясь поцеловать Джуди. Они обсуждали музыку и литературу.

Джуди была очарована тем, что «он очень много знал о Мильтоне. Он написал несколько работ… мы также обсуждали Шекспира и Шелли. Ему особенно нравился Шелли».

Палмер, всегда быстро реагировавший на слова, спросил: «Шелли писал о любви во всех ее проявлениях, не так ли?»

После одной из таких встреч Джуди поняла, что влюблена в Губичева, и решила познакомить его со своей семьей.

На Рождество «мы встретились в Рокфеллеровском центре возле катка. День был довольно холодным. Мы немного посидели в кафе на Шестой авеню. В тот день мы виделись недолго, так как он плохо чувствовал себя из-за операции, перенесенной в декабре. Я спросила его, не сможет ли он приехать ко мне на следующий день, чтобы познакомиться с моей семьей». На это свидание Губичев приехал с букетом цветов, а Джуди с коробкой конфет и галстуком, который она хотела подарить ему. В этот момент Палмер тонко заметил: «Галстук, который связывает людей».

Договариваясь о встрече 14 января 1949 года, Джуди поинтересовалась, почему Губичев хочет встретиться именно на Вашингтон-Хайтс. Тот ответил, что ему нужно было навестить друга, живущего в этом районе. Палмер тут же заметил, что этот район как нельзя лучше подходит для встреч влюбленных. Но, по словам Джуди, это свидание стало для них «критическим». Она вспоминала, что Губичев, выходя из ресторана, сказал: «Мне нужно сказать тебе что-то важное. Я не могу больше держать это в себе. Я женат, но я несчастен со своей женой».

Джуди была поражена. «Я начала плакать, в руках у меня была газета, и я, может быть, размахивала ею».

Губичев пытался успокоить ее: «Не становись похожей на других американок. Я пытаюсь объяснить тебе, как я несчастен, а ты даже не слушаешь». Они вместе ехали на метро, пока Губичев не вышел на 125-й улице. Джуди пообещала себе, что больше не будет с ним встречаться, но, когда он позвонил, предложив встретиться еще раз, она согласилась.

Это была та встреча, в которой принимало участие ФБР. В Вашингтон-Хайтс они были вместе очень мало. Джуди объяснила это тем, что Губичев боялся, что за ним следят люди, нанятые его женой.

Свидание 4 марта Джуди позднее описывала как Вальпургиеву ночь, когда все было против нее. В момент их ареста Губичев как раз говорил, что за ним могут следить люди из НКВД, тайной полиции СССР, потому что он был недоволен сталинским режимом и собирался дезертировать на Запад. Джуди сказала, что она сильно испугалась того, что ее могут преследовать русские спецслужбы. В это время они шли к тихому немецкому ресторану «Лучев», находящемуся на 14-й улице недалеко от Третьей авеню.

Она призналась, что арест был для нее полной неожиданностью. Не зная, что и думать, она чувствовала себя преданной любимым человеком.