История шпионажа. Том 1

Через несколько минут водитель машины, в которой ехал Керн, так близко подъехал к машине Ратенау на тротуаре, что Керн мог дотронуться до своей жертвы. Они посмотрели друг на друга, Ратенау узнал Керна. Керн выстрелил. Фишер бросил в открытую машину гранату. Ратенау был убит.

Германия устроила Ратенау торжественные похороны. Репрессии были жестокими. Были арестованы друзья Керна и старшее поколение бойцов бригады Эрхардта. Один из них, Тилессен, морской офицер, был замешан в убийстве вице-канцлера Маттиаса Эрцбергера и имел отношение к убийству Ратенау. Брат Тилессена был одним из инициаторов неудачного покушения на социалиста Филиппа Шайде-манна, первого канцлера Веймарской республики.

17 июля 1922 года Керн и Фишер укрылись в крепости Саалек, в горах Тюрингии. Там они вели свои последние философские беседы. Два агента опознали их и дали знать властям.

Ночью 17 июля была сильная буря, в такую ночь не страшно умереть. Такой же бурной и насыщенной была жизнь Керна и Фишера. Друзья знали, что покончат жизнь самоубийством. Фишер выстрелил в Керна, потом положил его тело на кровать, подложив бумагу под обувь, чтобы не испачкать одеяло. Стер кровь с его правого виска. Лег на стоявшую рядом кровать и выстрелил себе в правый висок.

Последовавшие затем волнения и диверсии носили другой характер — они были выступлениями против оккупантов. Гитлер вскоре перейдет от подпольной к открытой борьбе и значительно увеличит армию.

Под таинственными штандартами святой Ефимии еще долго сохранялся боевой дух моряков, отрядов балтийских стрелков и немецких разведчиков.

Керн был не только романтическим героем, мистиком, но и бойцом отряда стрелков и агентом спецслужбы полковника Николаи.

Фишер был морским офицером Балтийского флота и террористом, как Тилессен и Шульц.

После убийства Эрцбергера полиция обнаружила в багаже Тилессена и Шульца документы организации «Консул». Чемоданы с документами хранились в доме капитана Манфреда фон Киллингера, который впоследствии оказался казначеем организации. Очередной раз связующим звеном был командир Эрхардт.

Руководитель движения правых группировок организации «Консул» Эрхардт поддерживал тесные контакты с врагами Ратенау — такими, как генерал Людендорф, а также с промышленными магнатами. В Венгрии он работал директором промышленного банка; в Мюнхене полиция снабдила его фальшивым паспортом, придумав ему странное имя Консул фон Эшвеге.

На процессе над 26 членами организации «Консул» обвинение не стало рассматривать улики убийства Ратенау. Прокурор заявил: «Обвиняемые поддерживали контакты с различными группами. Создается впечатление, что перед нами звенья организации, члены которой действовали изолированно друг от друга».

Этой таинственной организацией была немецкая секретная полиция и военно-морская разведка, прямо или косвенно руководившие романтиками, о которых шла речь в книге Саломона. После встречи в Киле полковника Николаи с Эрвином Керном эти связи упрочились.

В этот период, во время восстания моряков, в Киле находился блестящий военный разведчик Вильгельм Канарис, будущий глава абвера Третьего рейха. Он хорошо знал командира Эрхардта, который был организатором происходивших кровавых событий.

Через несколько месяцев в политический отдел секретной службы поступил молодой лейтенант. Раньше он служил в отрядах балтийских стрелков. Уже с 16 лет он работал связным в дивизии Люциуса. Звали его Рейнхард Гейдрих.

Традиции секретной войны балтийских отрядов продолжались. Но на смену волкам приходили тигры.

СТО ЧАСОВ ГЕНЕРАЛА ВОЛЬФГАНГА КАППА, ОРГАНИЗАТОРА ПУТЧА

После вызова в Ставку маршалы Гинденбург и Людендорф покинули Берлин и вынуждены были эмигрировать. Но с их благословения и используя Версальский договор в качестве детонатора, два ультранационалиста сделали попытку организовать путч. Это были Вальтер фон Люттвиц, командующий рейхсвером, и командующий войсками Восточной Пруссии Вольфганг Капп.

Первый был типичным прусским офицером, аристократом до мозга костей, невысокого роста, элегантным и рафинированым. В другом многие видели будущего диктатора Германии. Это был высокий крупный мужчина, но неизлечимо больной и лишенный той энергии, на которую возлагали надежды националисты.

Немецкая армия никак не могла примириться с двумя условиями Версальского договора — выдача военных, ответственных за развязывание Первой мировой войны (первым в списке шел Гинденбург) и сокращение немецкой армии с 400 до 100 тысяч. И все это в момент, когда большевики стояли у восточных границ Германии, а изнутри страну раздирали выступления спартаковцев и революционная агитация.