Но радист станции KLK РТХ продолжал работу, и, как утверждали на станции в Кранце, передавал сообщения напрямую Москве. Откуда вел передачи радист? На это раз радиус его местонахождения был огромен — юг Германии, Бельгия, Нидерланды, север Франции! Ищи иголку в стоге сена… К середине 1941 года произошло искусственное объединение двух разведсетей (ранее каждая зависела непосредственно от Москвы, и Треппер не имел власти в группе Шульце-Бойзена), которая стала называться «Красным оркестром» и почти беспрепятственно передавала сообщения в Москву.
Радисты на жаргоне назывались пианистами, члены подпольной группы — солистами, радиопередатчики — музыкальными шкатулками, а руководил исполнением оркестра директор разведгруппы — дирижер.
Работа «музыкальных шкатулок»
Станция KLK РТХ регулярно посылала свои сообщения, что позволило немецкой разведке запеленговать радиопередатчик в Бельгии, но в конце лета 1941 года передачи стал вести другой радист из Берлина. Теперь сомнений не было, и отделу военной разведки функабвер предстояло обнаружить его. Но радист вел передачи с перерывами, и разведка видела хитрости там, где была простая неопытность «пианиста».
Радист, например, не знал, что для того чтобы вести передачи в постоянном ритме, зависящем от шести длин волн и тридцати указателей вызова, он не должен вести передачи в последний день месяца, имевшем 31 день, иначе эту передачу московская станция не сможет принять.
Все сообщения, посланные Хором (псевдоним Харро Шульце-Бойзена) в Москву, были чрезвычайно важными и точными.
Вот примеры:
В общей сложности группа Шульце-Бойзена передала в Москву более сотни телеграмм с ценнейшей информацией о наступательных операциях немецкой армии, о ходе обороны, о материальном обеспечении и состоянии духа немецкой армии, о состоянии немецкой оборонной промышленности, добыче угля и выпуске самолетов.
Содержание сообщений было безупречным, надо было подтянуть техническую часть. Высказывалось рискованное предложение забросить в Германию радистов на парашюте или же перевести в Берлин одного из радистов брюссельской группы. Так или иначе надо было решить проблему. 10 октября Москва направила в Брюссель следующую телеграмму: