История шпионажа. Том 2

В период, предшествующий вступлению в войну США, работа британской и американской разведок в Токио была иллюзорной. Генерал Пиготт, военный атташе британской разведки в Токио, посылал в Лондон лишь коридорные сплетни, так же как и американский атташе. Обе западные разведки были не способны действовать подобно великому Зорге, который в августе 1941 года сообщил Третьему отделу Красной армии, что Япония готовится напасть на Советский Союз. Не могли они уточнить, подобно немецкому военно-морскому атташе, сообщившему 22 августа 1941 года в Берлин: «Япония не нападет на Россию, а овладеет базой Сингапур и голландскими нефтяными разработками».

Президент Рузвельт имел основание назвать представителей американской разведки на Дальнем Востоке бездельниками. Но благодаря системе «Маджик» он располагал информацией об истинных планах Японии. 9 августа 1941 года он прочитал такое расшифрованное сообщение: «Япония готовится к тотальной войне против США и Англии, чтобы разорвать цепь их окружения».

В конце 1941 года, между 15 ноября и 7 декабря, президент Рузвельт лично прочитал 64 из 1800 перехваченных и расшифрованных «Мэджиком» сообщений. Но американский историк Ладислас Фа-раго уточняет, что «президент США не был осведомлен о сообщениях агентов, работавших в районах между Кита и Огавой. Ему стало известно только то, что в случае начала военных действий между США и Японией японская агентура будет проводить диверсионные акции».

Полковник Руфус Браттон из отдела военной разведки, ответственный за работу системы «Маджик», каждый день настороженно следил за передвижением маленьких цветных булавочек по секретной карте военных действий на Дальнем Востоке. Наземные войска и японский флот были готовы к началу войны. После военных операций на Формозе и в Китае движение воинских частей и флота было направлено на юг. Флот направлялся к Пескадорским островам. Информация американских разведслужб подтверждала сообщения, перехваченные и расшифрованные системой «Маджик».

25 ноября на совещании правительственного кабинета президент Рузвельт сообщил, что атака Японии может начаться в ближайшее время начиная с воскресенья. Государственный секретарь и доверенный человек президента Стимпсон заметил в его блокноте запись, сделанную на той исторической встрече: «Надо, чтобы японцы атаковали первыми, иначе мы слишком рискуем…»

Да, Рузвельт хотел вступить в войну, но не мог объявить о вступлении в нее, связанный предвыборными обязательствами перед вторым президентским сроком. 27 ноября он дал распоряжение военному министру сообщить командующим стратегическими силами о состоянии боевой готовности.

Именно тогда адмирал Хазбенд Киммель, командующий флотом на Тихом океане, базировавшемся в Перл-Харборе, получил шифровку.

В ней Вашингтон информировал его, что с этого момента он должен учитывать опасность в любой момент.

По коротким волнам японцы передавали странные метеорологические сводки. В случае прекращения официальных сообщений фраза «направление ветров» могла означать прекращение дипломатических отношений с Соединенными Штатами, «северный ветер» — разрыв отношений с СССР, «западный» — разрыв с Великобританией. Повторенные два раза, эти фразы означали приказ уничтожить шифры и архивы.

Сомнений не оставалось — в юго-западном районе Тихого океана начиналась война. Минута за минутой в течение суток двенадцать американских станций перехвата внимательно прослушивали метеорологические сводки из Токио. Представитель военной разведки полковник Браттон играл роль Кассандры, посещая ответственные военные ведомства и предупреждая, что атака японцев начнется с минуты на минуту. Но его не слушали. У работников Генштаба свои привычки.

2 декабря адмирал Ямамото передал совместным силам флота и авиации, нацеленным на Перл-Харбор, две короткие телеграммы: «Начинайте восхождение на гору Нитака» (атака на Перл-Харбор, как предусмотрено) и «1208» (день «X»: 8 декабря).

Радиостанции японского флота были погружены на специальные баржи и имитировали обычные передачи, чтобы подтвердить американцам присутствие в портах японских военных кораблей. В Токио американские военные встречали пьяных японских матросов — это были переодетые японские агенты. Они радовались этому маскараду, возможности получить небольшой отпуск, и шумно веселились в кабаках столицы.