История сионизма

Сионисты не обращали особого внимания на взгляды Леона и других троцкистских идеологов, ибо, даже если они и отличались в чем-то от позиции Каутского и большевиков, никаких оригинальных идей в них не содержалось. Даже в Западной Германии, где «новые левые» приложили много усилий к изучению и критике сионизма, дело не пошло дальше традиционных антисионистских аргументов вроде тех, которые приводил до I мировой войны «буржуазный» Антисионистский Комитет[641]. Лишенная своей идеологической подкладки (Каутский, Ленин, Хоркхаймер-Адорно), эта критика всегда сводилась к попыткам доказать, что арабский национализм прогрессивен, а еврейский национализм вреден и опасен. Более внимательно сионисты отнеслись к замечаниям Исаака Дойчера — возможно, потому, что он, в отличие от троцкистов и «новых левых», был широко известным литератором, завоевавшим большую аудиторию, а также потому, что, благодаря еврейскому происхождению, он знал о предмете своей критики больше, чем троцкисты. Дойчер тоже считал сионизм реакционным движением, но полагал, что большевики чересчур оптимистично относятся к возможностям разрешения «еврейского вопроса». На одном из этапов своей карьеры Дойчер вынес на суд публики результат своих многолетних духовных поисков, заявив в 1954 г., что отрекся от антисионизма, который был основан на его вере в правоту европейского лейбористского движения: «Если бы в 1920-е и 1930-е годы я, вместо того, чтобы порицать сионизм, стал побуждать европейских евреев ехать в Палестину, то, возможно, мне удалось бы спасти хотя бы несколько жизней тех людей, которые позднее погибли в газовых камерах Гитлера»[642]. Еврейское государство, писал он в эту минуту раскаяния, стало «исторической необходимостью и живой реальностью». Но Дойчер по-прежнему считал, что сионизм в своей основе — реакционная сила. Поэтому неудивительно, что после Шестидневной войны и незадолго до своей смерти Дойчер снова выступил с суровой критикой в адрес Израиля, заявив (как и сорок лет назад), что арабский национализм прогрессивен, а еврейский национализм реакционен, что Израиль является представителем неоимпериализма на Ближнем Востоке, проповедником шовинизма и т. д.[643]. Сионизм изначально стремился построить государство исключительно для евреев. И марксисты не должны давать волю чувствам: нельзя допустить, чтобы воспоминания об Аушвице подталкивали их к поддержке неправого дела.

Инстинктивная неприязнь Дойчера к еврейскому национальному движению коренилась гораздо глубже, чем может показаться, и на самом деле не была напрямую связана с арабо-израильским конфликтом. Все еврейские гении, вошедшие в историю за последние века, — писал Дойчер, все великие революционеры современной философской мысли, такие как Спиноза, Гейне, Маркс, Роза Люксембург, Троцкий и Фрейд, были еретиками. Все они находили еврейство слишком узким, архаичным и ограничивающим. Интересно сопоставить этот список «нееврейских евреев» с перечнями Каутского (Спиноза, Гейне, Лассаль, Маркс) и Отто Бауэра (Спиноза, Рикардо, Дизраэли, Маркс, Лассаль, Гейне). Все эти деятели стремились к идеалам, лежащим за пределам иудаизма. Все они были лишены корней и потому уязвимы. Все были космополитами и сторонниками интернационализма, а не национальных государств. И трагический парадокс еврейской истории состоит в том, что упадок европейской буржуазии вынудил евреев стремиться к национальному государству[644].