История сионизма

Этот план был отвергнут еврейской делегацией, и арабы также нашли его неприемлемым. Они надеялись в ближайшем будущем обрести независимость, а не попасть под управление Англии на десять лет. И, прежде всего, они настаивали на полном прекращении еврейской иммиграции. Обсуждать было больше нечего, и 17 марта конференция закончилась. Через два месяца, 17 мая, британское правительство, как и было решено предварительно, заявило, что ввиду неспособности обеих сторон достичь какого-либо согласия оно выдвигает свой собственный план. Похоже, что Лондон предвидел неудачный исход конференции, но с целью выиграть время для выработки собственного плана он дожидался обсуждения всех ее вопросов.

Все без исключения сионистские лидеры отнеслись к этому повороту в британской политике как к «смертному приговору» (как выразился Вейцман, самый умеренный среди них). До этого даже убежденные пессимисты верили, что все действия Англии предпринимались в общем русле ее политики умиротворения. Когда стало очевидно, что в Европе эта политика уже не работает, у сионистов больше не оставалось шансов ожидать, что с изменением отношения западных демократий к этому вопросу отношение Англии к сионистам улучшится. Как показало время, сионизм действительно стал помехой для Англии, независимо от событий, происходивших в Европе.

В последний момент сионистскими лидерами были сделаны попытки предотвратить опубликование «Белой книги». Вейцман добился встречи с Невиллом Чемберленом, но ничего не достиг этим: «премьер-министр Англии сидел напротив меня, как мраморная статуя. Он не спускал с меня безразличного взгляда и не произнес ни слова… Я не добился никакого ответа»[767]. Вейцман отправился в Каир для встречи с премьер-министром, не ожидая при этом немедленного результата. В начале апреля еврейская делегация была тепло принята президентом Рузвельтом. В беседе Рузвельт отметил, что Англия находится в ужасном положении. И Декларация Бальфура, и йишув были принесены в жертву на алтарь умиротворения[768]. Он обещал способствовать отсрочке публикации «Белой книги», но в действительности ничего не сделал для этого.

БЕЛАЯ КНИГА

«Белая книга», опубликованная в 17 мая 1939 года, состояла из вводной части и трех основных разделов, в которых соответственно рассматривались вопросы, касающиеся конституции, иммиграции и земли[769]. В ней повторялось, что целью правительства Великобритании являлось создание независимого государства в течение последующих десяти лет. В течение первых пяти лет в страну планировался въезд около 75 000 иммигрантов. Затем, начиная с 1 марта 1944 года, иммиграция будет разрешаться только с согласия арабов. Кроме того, евреям полностью запрещалось селиться в определенных местах Палестины, в других ее частях поселения ограничивались. Таким образом, по всем главным положениям «Белая книга» следовала плану Англии, доведенному до сведения сионистов на конгрессе. Еврейское агентство немедленно заявило, что «Белая книга» является отрицанием права еврейского народа на восстановление его национального дома в стране их предков. Оно объявило это предательством и капитуляцией перед арабским национализмом; но этот удар, нанесенный в мрачный час еврейской истории, не сломит еврейский народ, который никогда не допустит, чтобы перед ним закрылись двери в Палестину, и не позволит превратить свой национальный дом в гетто. Вейцман в письме к верховному комиссару и Бен-Гурион в своем анализе «Белой книги» были не менее категоричны[770]. Вейцман обратил внимание на «сильнейший протест», вызванный отказом от мандата. Бен-Гурион писал, что «величайшее предательство, совершенное правительством цивилизованного народа, мастерски сформулировано и обосновано с профессионализмом шулеров, хотя и претендует на справедливость».

Сионисты были разгневаны софистикой английских чиновников: если бы они прямо сказали, что правительство Великобритании решило, что Декларация Бальфура — это ошибка и что она не отвечает интересам Британии и, в любом случае, нынешнее британское правительство больше не в состоянии проводить эту политику, то это, разумеется, явилось бы жестоким ударом. Но подобное прямое заявление вызвало бы меньшее негодование, чем цинизм «Белой книги». Когда-то Намьер писал о политике Макдональда: «Он успокаивает свою нечистую совесть и при этом надеется на благодарность. Атмосфера напоминает времена Годесберга и Мюнхена»[771].