История Сицилии

обследовал самые сокровенные уголки монастыря, не переставая резвиться с детской непосредственностью, и все завершилось на кухне, где он принялся собственноручно готовить яичницу… Все мужчины нашего отряда удостоились либо омовения водой в лицо из королевских дланей, либо кусочков льда в карманах, либо мармелада в головных уборах. Пострадал даже посол Кауниц. К сожалению для него, он боялся щекотки, и это забавляло короля, который то и дело заставлял беднягу заходиться криком.

Интересно порассуждать о том, как подобное поведение воспринимал сверхутонченный сэр Уильям Гамильтон. Похоже, он так или иначе постепенно свыкся с такими шуточками, которые, в общем-то, казались невысокой ценой за ту восхитительную жизнь, какую посол вел в Неаполе. Увы, впереди ему было уготовано множество несчастий. В августе 1782 года умерла его возлюбленная жена Кэтрин. «Я обречен вечно оплакивать эту утрату, – писал он своей племяннице Мэри, – эту потерю самой достойной, нежной и благородной спутницы, какой небеса когда-либо оделяли мужчину». На следующий год он ненадолго вернулся в Англию и предпринял короткую поездку в Шотландию со своим племянником Чарльзом Гревиллом, членом парламента от Уорика и младшим сыном его сестры Элизабет. Именно тогда он впервые познакомился с любовницей Гревилла Эммой Харт.

Происхождение этой девушки было, мягко говоря, скромным. Дочь кузнеца, который умер, когда ей исполнилось всего два месяца, она сначала росла под присмотром матери и в двенадцать лет уже служила домработницей. Впрочем, пребывание на службе не затянулось. Спустя год или два она устроилась танцовщицей в «Храм здоровья», заведение, которым управлял шотландский врач-шарлатан по имени Джеймс Грэм. Среди прочих достопримечательностей этого «храма» была электрическая кушетка, которая била тех, кто ложился на нее, слабым разрядом, дабы (цитируя доктора Грэма, сколотившего на этой кровати состояние) обеспечить успешное раннее зачатие. Затем, в возрасте пятнадцати лет, она прибилась к сэру Гарри Фезерстонхофу, который представлял ее в качестве «хозяйки» своим друзьям в поместье Аппарк в Сассексе, и там она зарабатывала на жизнь, как сообщается, танцуя голой на обеденном столе. С самим сэром Гарри ее мало что связывало, хотя она понесла от него и родила дочь[121]; куда больше Эмму интересовал его друг Гревилл, с которым она жила, пока ей не исполнилось восемнадцать.

Именно тогда, в 1783 году, их отношения завершились. Гревилл к тому времени растратил значительное семейное состояние и потому нуждался в богатой жене, а Эмма являлась серьезным препятствием к реализации этого плана. Он ломал голову, как поступить с любовницей, и тут его посетило озарение: почему бы не передать ее опечаленному и одинокому дядюшке? Сэр Уильям не стал возражать. Ему требовалась женщина, причем не только для постельных утех, но и в качестве хозяйки салона, а Эмма (она славилась красотой, и ее уже неоднократно рисовал Джордж Ромни[122]) наверняка будет иметь шумный успех в неаполитанском обществе. Словом, он принял предложение своего племянника и даже согласился оплатить переезд Эммы в Италию.

Со своей стороны, Эмма испытывала смешанные чувства. Гревилл не посмел сказать ей правду. Он просто велел Эмме отправиться в Неаполь на продолжительный праздник, пока он улаживает некие дела в Шотландии, и она пришла в ярость, когда сэр Уильям (ему перевалило за пятьдесят, то есть он был старше своей нареченной минимум вдвое) мягко сообщил ей, что новое «назначение» будет постоянным и что ей предстоит сделаться его любовницей. Но – сэр Уильям был человеком вполне обеспеченным и подобающе воспитанным, жил в красивом доме посреди прекрасного города и поклялся, что она станет вести жизнь даже роскошнее той, к какой уже успела привыкнуть. Вскоре Эмма поняла, что ей выпала невероятная удача.

Поскольку мать Эммы сопровождала дочь – ради соблюдения внешних приличий – в качестве компаньонки, не было никаких оснований спешить с браком, который в итоге заключили только в 1791 году, когда сэру Уильяму исполнилось шестьдесят, а Эмме двадцать шесть лет. Разница в возрасте не имела значения: она наконец стала леди Гамильтон, под этим именем вошла в историю и сохранила его до конца своих дней. К тому времени сэр Уильям обучил ее французскому и итальянскому языкам, пению и танцам; ее красота, неотразимое очарование и необыкновенный театральный дар сделали все остальное.