История Сицилии

Капитану Нельсону исполнилось тридцать три года. Его влияние на сэра Уильяма тем более примечательно, что в ту пору капитан находился на последней стадии истощения. За минувшие четыре месяца он сходил на берег всего дважды и, заодно с экипажем, был вынужден обходиться без свежего мяса, фруктов и овощей. Однако он заметно приободрился после радушного приема, оказанного Неаполем, где его пригласили на обед во дворце и усадили по правую руку от короля. Поскольку он не знал ни словечка на иностранных языках, Эмма переводила ему застольные речи. Вполне возможно, что он влюбился в нее прямо там; она была ослепительно красива и лучилась обаянием – а вдобавок бравый капитан уже давно не видел женщин воочию.

Депеши, которые он доставил сэру Уильяму, касались порта Тулон, занятого неделей или двумя ранее французскими роялистами при поддержке британцев и испанцев. Теперь этот порт очутился в плотной осаде республиканцев и отчаянно нуждался в подкреплениях, о которых и просили депеши в Неаполь. Шевалье Актон сразу пообещал отправить 6000 человек, и этот корпус поспешно отбыл на север. Но было уже слишком поздно: спасти Тулон не представлялось возможным, и 18 декабря английские корабли снялись с якоря и направились в открытое море. Никто не сомневался в том, кому республиканцы обязаны этой победой. Осада стала успешной благодаря гению еще одного молодого капитана (двадцати четырех лет от роду), Наполеона Бонапарта, который фактически возглавлял всю операцию. Номинальный командир и старший офицер Жак-Франсуа Дюгомье не мешкая отослал срочное донесение военному министру в Париже: «Récompensez, avancez ce jeune homme; car si l’on était ingrat vers lui, il s’avancerait de lui-même»[125].

Дюгомье вряд ли подозревал, что окажется невольным пророком. В марте 1795 года Наполеон начал свою первую продолжительную кампанию, которая одновременно стала одной из величайших им проведенных. Эта кампания впрямую не угрожала Неаполю; ее цель состояла в том, чтобы сначала «очистить» Северную Италию, затем двинуться через Тироль в Австрию и в итоге соединиться с Рейнской армией и перенести войну на территорию Баварии. Началось все с вторжения в Пьемонт. Никто (кроме, быть может, самого Бонапарта) не предвидел масштаб и темпы успеха; почти каждый день приходили вести об очередной победе. Ближе к концу апреля Пьемонт присоединился к Франции, король Карл Эммануил IV отрекся и удалился на Сардинию, которая продолжала ему подчиняться. 8 мая французы перешли реку По; 15 мая Бонапарт официально вступил в Милан.

Его армия, разумеется, добывала все необходимое на завоеванных землях, реквизируя продовольствие и кров, когда требовалось, но для членов Директории в Париже этого было недостаточно. Их инструкции настаивали на обложении чудовищной контрибуцией как итальянских государств, так и католической церкви, причем следовало не просто находить таким образом средства на поддержание боеспособности войск, но и отсылать в Париж захваченные произведения искусства. Наполеон соблюдал эти инструкции. Нейтральному герцогству Пармы, чтобы обойтись одним примером, пришлось выплатить два миллиона французских ливров и отдать двадцать лучших картин из коллекции правителя, отобранных лично Бонапартом; лишь немногие крупные города избежали расставания со своими Рафаэлями, Тицианами и Леонардо. Большинство шедевров очутилось в Лувре и в других французских музеях; некоторые из них хранятся там до сих пор.