История Сицилии

Однако самоуверенность чревата катастрофой. С приходом весны Вильгельм оправился от своей болезни и внезапно осознал серьезность ситуации. Он был, как напоминает нам Фальканд, «человеком, который крайне неохотно покидал свой дворец; но когда обстоятельства к тому вынуждали, он, невзирая на собственное нежелание действовать в прошлом, бросался грудью на опасности, не столько мужественно, сколько из упрямства, даже из безрассудства». Нельзя не отметить в очередной раз пристрастность хрониста, но при этом в его словах угадывается подобие восхищения. Итак, Вильгельм отдал распоряжения. Войску и флоту надлежало собраться в Мессине; предполагалась совместная операция, в ходе которой греков и их союзников рассчитывали атаковать одновременно с суши и с моря. В последние дни апреля войско переправилось на материк и двинулось на север через Калабрию, а флот пересек пролив и повернул на северо-восток, в сторону Бриндизи.

Когда до византийского «штаба» дошла весть о том, что сицилийцы во главе со своим королем наступают «грозным числом и силой», союзники греков начали разбегаться. Наемники, как это обычно бывало, использовали момент, чтобы потребовать радикального увеличения платы; получив отказ, они массово дезертировали. Роберт из Лорителло бежал, примеру вожака последовали его люди и большинство соотечественников. Сицилийский флот прибыл первым; затем, день или два спустя, подошло и войско. Последовала короткая и кровопролитная схватка; греков разбили наголову. Сицилийские корабли лишили врага всякой возможности бежать морем. В тот день, 28 мая 1156 года, все достижения византийцев в Италии за целый минувший год пошли прахом, словно их никогда и не случалось.

Вильгельм относился к пленным византийцам в соответствии с общепризнанными канонами рыцарского поведения, но вот к собственным мятежным подданным снисхождения не проявлял. Этот урок он усвоил от своего отца. Измена, особенно в Апулии, где ее впитывали буквально с молоком матери, была единственным преступлением, которое ни при каких условиях не заслуживало прощения. Из тех мятежников, которые попали ему в руки, наиболее удачливых заключили в тюрьму, а остальных казнили – кого повесили, кого ослепили, кого бросили в море с привязанным к ногам грузом. Из Бриндизи король двинулся к Бари. Менее чем за год до этого жители города добровольно примкнули к византийцам; теперь им предстояло заплатить за нарушение верности. Горожане простерлись перед королем, умоляя о пощаде, однако Вильгельм указал на груду камней на месте, где еще недавно высилась цитадель. «Вы не пощадили мой дом, – сказал он, – и я не стану щадить вас». Он дал им ровно двое суток на то, чтобы спасти свое имущество; на третий день Бари был разрушен. Уцелели только собор, большая церковь Святого Николая и несколько малых религиозных сооружений.

Лишь единственный человек теперь противостоял надвигающейся буре. Все союзники папы Адриана исчезли: Михаил Палеолог погиб, его войско было уничтожено; норманнские бароны либо сидели в темницах, либо ударились в бега. Сам Адриан слишком хорошо осознавал, что, если он хочет спастись от катастрофы, ему следует заключить соглашение с королем Сицилии. Двое правителей встретились в папском городе Беневенто и 18 июня 1156 года договорились о мире. В обмен на ежегодную дань папа согласился признать власть Вильгельма не только над Сицилией, Апулией, Калабрией и бывшим княжеством Капуя (заодно с Неаполем, Салерно, Амальфи и всеми окрестностями); теперь эта власть официально распространялась на весь северный Абруцци и на марки[62]. Вильгельм, который вел переговоры с позиции силы, добился большего, чем выпадало его отцу и деду. Ныне он сделался одним из наиболее могущественных правителей Европы.