История скрипичного искусства в трех выпусках - выпуск 1

Традиции в смычковом инструментарии к середине XIV века в разных странах Европы оказались в чем-то схожими. Конвергенция признаков определялась как народными истоками смычковой культуры в целом, восходящими к древним формам музицирования, близкими принципами интонационной выразительности, так и определяющим воздействием нового гуманистического мировоззрения эпохи Возрождения, формированием общеевропейской художественной культуры, требованием инструмента, близкого по своему звучанию человеческому голосу. Сказывались и участившиеся взаимодействия в области культурной жизни, расширение различного рода контактов между странами.

К началу XVI века общими усилиями были созданы семейства профессиональных смычковых инструментов, в том числе семейство виол и семейство скрипок. Скрипка, в отличие от виолы, оказалась инструментом столь разнообразных возможностей, способным и к ансамблевой, и к самостоятельной роли, богатым колористическими и интонационными качествами, что именно она во многом определила пути развития европейской музыки. В скрипке нашла продолжение, хотя и в иной, несколько более богатой форме, та синкретическая функция, которая была издревле свойственна народному искусству в неразрывности его вокального и инструментального начал.

Многие факты указывают на раннее развитие народных смычковых инструментов в Польше и России. Об этом свидетельствуют, в частности, обнаруженные при раскопках в городах Ополе и Гданьске струнные инструменты, относящиеся к XI—XIII векам. Первый из них (2-я половина XI века) —двухструнный, близкий по размерам и долбленому корпусу позднейшей пошетте (карманной скрипке). При реконструкции получился инструмент мягкого приятного тембра.

Второй — пятиструнный, почти вдвое больший по размеру. Они изготавливались из липы, дерева, которое обычно шло на посуду. Здесь можно проследить связь древних инструментов с общей материальной культурой быта и основанным на ее потребностях ремесленным творчеством. Об этом свидетельствуют не только сходные материалы и навыки изготовления, но и перенесение устоявшихся бытовых форм и конструктивных приемов работы по дереву на музыкальные инструменты. Мастера в них во многом повторяли готовые, знакомые традиционные детали предметов, окружавших крестьянина в его доме.

Нельзя не отметить, к примеру, сходство корпусов инструментов с долблеными корытцами, посудой, ковшами, детскими люльками; завитков (головок инструментов) — с ручками черпаков, вальков для стирки, досок для резки, где этот завиток предназначался для подвески предметов на веревке, крае ведра или доски. Ведь народные инструменты также подвешивались. Сами шейки многих инструментов по форме совпадали с шейками черпаков, ложек и других предметов, так как были рассчитаны на размер человеческой ладони.

Даже в контурах классической деки скрипки, на первый взгляд не имеющих подобия бытовым предметам, есть соответствие форме древнего лука, составленного из двух рогов. Этнографические музеи Польши (к примеру, музей этнографии в Кракове) хранят огромную документацию, относящуюся к этой области.

По предложению польского ученого З. Шульца, второй из обнаруженных инструментов, близкий также североевропейскому типу кантеле (на котором играли и щипком и смычком), явился предком одного из древнейших польских инструментов — трехструнной мазанки, корпус которой выдалбливался из целого куска дерева (63, 8). Название «мазанка» произошло от древнего польского слова «мазаня» — что значит тянуть смычком по струнам.

Древние мазанки имели мандолинообразный долбленый корпус небольших размеров, колковую коробку, гриф без ладов. Настраивались они по квинтам и имели строй выше современных скрипок (а¹—е¹—h²). Это придавало звучанию достаточную остроту. Дерево, шедшее на их изготовление, было мягким. У некоторых инструментов начала XV века появилась уже перетяжка, так называемая «талия», что сближает их с русскими народными инструментами скоморохов, известными нам, в частности, по фреске церкви в Мелётове, о которой приводились сведения в печати (12, 9-10), раскопкам в Новгороде(22).

К другому типу древних польских смычковых инструментов принадлежали трех- и четырехструнные геньсле или геньслики, распространенные в Подгалье (южная часть Польши). По размерам они были больше мазанок, имели овальный, суженный книзу корпус, колковую коробку. Ладов на геньсле не было. Эти инструменты также настраивались по квинтам, имели яркий, открытый звук. При игре и мазанки, и геньсле держали на плече или верхней части груди, не прижимая инструмент подбородком. Привлекает внимание этимологическое родство польского термина «генжьба» («генсьба») и славянского «гудьба» (применяемого к игре на смыке и других смычковых инструментах). Не исключено, что речь здесь идет об одном типе инструмента.