История Словакии

Дело в том, что в Венгрии уже со второй половины XIII в. королевские владения таяли, постепенно переходя в руки магнатов. В средневековье же земельная собственность означала не просто недвижимое имущество, но власть над людьми, которые на ней жили. В прямую зависимость к магнатам попадали прежде лично свободные королевские сервиенты, иобагионы и замковые люди, которые были пользователями, а частично и собственниками небольших земельных владений. Так со временем рождался институт фамилиаритета как особая венгерская форма ленных отношений (вассалитета). Владельцы сравнительно небольшой земельной собственности — назовем их средним и мелким дворянством — сначала становятся членами «фамилии» (военных отрядов) магната добровольно, ища у него защиты и пропитания. Взамен они оказывают магнату различные услуги, будь то военная сфера, содержание в надлежащем порядке его имущества или исполнение судебных правомочий. Но в таком виде фамилиаритет мог действовать лишь при наличии твердой центральной власти — правителя, способного противостоять сепаратистским устремлениям магнатов.

На совести вышеупомянутого Ладислава IV был такой упадок центральной власти и королевского достоинства, что магнаты не чувствовали себя связанными прежними неписаными договорами и старались в максимальной мере воспользоваться, а вернее сказать — злоупотребить всеми доступными средствами — владениями, фамилиаритетом и высоким положением на местах — для усиления личной власти. Им это удавалось и во времена правления преемника Ладислава — Андрея III Венецианца (1290—1301). Его попытки нормализовать обстановку и укрепить власть короля магнаты не поддержали, таким образом, предпринятое Андреем III правовое урегулирование — на тот период сравнительно прогрессивное, — которое в случае реализации могло стать залогом развития сословного общества в Венгрии, осталось только на бумаге. Текст правового урегулирования дает возможность уяснить состояние общественной жизни в тот период. Магнаты не довольствовались только родовыми владениями, а старались соединить по большей части разрозненную земельную собственность в компактную территорию под единоличной властью в ущерб королю, мелким дворянам, церкви и городам. Самым подходящим средством для этого служил высший пост в той или иной области страны, которым легко можно было злоупотребить в случае судебных имущественных споров и который позволял контролировать жизнь во вверенной области. Политический потенциал магнатов возрос благодаря тому, что в их руках находились многочисленные замки. В Венгрии действовал тот же неписаный закон, что и в остальных европейских странах: в чьих руках замок, у того и власть. Здесь были сосредоточены военная сила и управление округом, сюда же стекались доходы в натуральном или денежном выражении. А людские ресурсы, с помощью которых можно было осуществить создание державы, предоставлял вышеназванный институт фамилиаритета. Но теперь речь шла уже не о добровольном вхождении в него, а о принудительном. Происходило нечто парадоксальное, когда мелкие дворяне вступали в фамилию магнатов в поисках защиты у тех же, кто представлял для них наибольшую угрозу. Одновременно с этим процессом ведущая группа магнатов, для обозначения которых принят специальный термин — олигархия, постоянно сужалась, пока наконец не свелась примерно к десятку лиц, которые поделили страну следующим образом. Магнаты из рода Кёсеги реализовали свои властные амбиции в Задунавье и Славонии, Ласло (Ладислав) из рода Канов — в Трансильвании, Борша Голы — в Затисье, Юрай Шубин — в Далмации, Хорватии и Боснии. Территория современной Словакии стала объектом экспансии двух магнатов — Матуша Чака Тренчинского на западе и Омодея Абы на востоке.

Смерть как-никак признанного правителя, отмеченного нимбом святости династии-»основательницы», стала сигналом для лихорадочной борьбы, выражаясь фигурально, за «место под солнцем». Однако олигархия, вопреки сепаратистским устремлениям и ограничению королевской власти, не была готова отменить институт королевства и короля, который пустил глубокие корни в сознании всего населения. Несмотря на противоправную деятельность, она всегда старалась сделать ее легитимной, придавала большое значение высшим постам в областях страны, а это, однако, означало, что она не в силах отказаться от традиционной модели королевства и пойти своей дорогой, не заботясь о последствиях, с этим связанных. Ей нужен был такой правитель, который готов делиться с нею властью и не мешать ей на завоеванных ею позициях. С такими соображениями она приступала к выбору нового короля. Проблема состояла в том, что магнаты не смогли сойтись на таком кандидате, который был бы приемлем для всех.