История службы государственной безопасности. От Александра I до Сталина

После того как 2 апреля 1879 года А. К. Соловьев предпринял еще одну попытку покушения на императора Александра, деятельность III отделения С. Е. И. В. К. заметно активизируется: если в 1866 году расходы на его содержание и деятельность составляли около 250 тысяч рублей, то в следующем году – свыше 320 тысяч, а в 1869–1876 годах на нужды данного подразделения ежегодно выделялось уже около 400–500 тысяч рублей и 2100 червонцев. Обратившись к смете за 1877 год, мы увидим, что 30,5 % средств пошло на содержание личного состава, 8,7 % – на хозяйственные нужды, а 60,8 % – на «секретные расходы», то есть на оплату агентуры и филеров.

Ежегодные расходы на содержание созданной в мае 1879 года Охранной стражи (всего туда входило 89 человек), призванной впредь предупреждать покушения на императорскую фамилию, составляли 52 тысячи рублей.

Дополнительно 29 тысяч рублей было выделено на нужды секретного отделения при петербургском обер-полицмейстере и 7,5 тысяч рублей – на деятельность политического отдела при московском генерал-губернаторе (прообразы созданных впоследствии охранных отделений). Всего же к 1880 году «секретные расходы» III отделения возросли до 559 тысяч рублей (причем около 300 тысяч из этой суммы предназначались для «противодействия противуправительственной пропаганде»).

Реорганизация политического сыска Российской империи в 1880–1890-е годы

Одной из главных угроз безопасности Российской империи политическая полиция считала терроризм. Поскольку проблема терроризма чрезвычайно актуальна и сегодня, мы подробно рассмотрим ее в одном из следующих разделов книги. А сейчас поговорим о том, почему в последней четверти XIX века было необходимо реформировать органы государственной безопасности, а также расскажем, как эти реформы осуществлялись.

В это время шел интенсивный процесс возникновения все новых и новых антиправительственных организаций: «Народная расправа» С. Г. Нечаева (1869), «Земля и воля» (1876), «Черный передел» и «Народная воля» (1879). Как известно, последняя из упомянутых организаций взяла на вооружение в качестве основного средства и метода политической борьбы индивидуальный – то есть направленный против конкретных «царских сатрапов» – террор.

Все, кто отвечал за безопасность государства, были единодушны во мнении: для искоренения зла требовались чрезвычайные меры. Но вот какие именно?

Одним из направлений начатой в недрах III отделения перестройки, как раз и связанной с поисками наиболее эффективных мер борьбы с крамолой, в том числе в виде распространения радикальных политических учений, стали попытки наладить аналитическую работу. Они были продолжены в еще больших масштабах после образования 6 августа 1880 года Департамента государственной полиции Министерства внутренних дел Российской империи.

Первым информационно-обзорным документом, вскрывавшим существо и механизм возникновения и развития социальных процессов в Российской империи, с полным правом можно назвать записку министра юстиции графа К. И. Палена «Успехи революционной пропаганды в России» (1875), в которой были проанализированы история и организация хождения в народ. Как известно, записка эта, предназначавшаяся только для высших сановников империи, попала в руки народовольцев и была опубликована ими за границей, а впоследствии неоднократно перепечатывалась в качестве информационно-пропагандистского материала в революционных изданиях.

Над подготовкой фундаментального исследования, которое должно было выявить причины возникновения «противуправительственных выступлений» и разработать наиболее эффективные меры борьбы с ними, трудились также прикомандированные к Департаменту полиции сотрудники А. П. Мальшинский, С. С. Татищев и уже известный нам Н. Н. Голицын, которых можно с полным правом назвать основоположниками отечественной криминологии.

Одним из первых собственно полицейских аналитиков-исследователей революционного движения стал Аркадий Павлович Мальшинский, журналист и юрист, составивший 1879 году по поручению III отделения секретный «Обзор социально-революционного движения в России».

По словам Мальшинского, Александр II лично ознакомился с подготовленным им документом (объем которого превышал три сотни страниц) и подверг его «высочайшему запрещению». Причиной этого, по-видимому, стал некоторый либерализм автора, дерзнувшего указать власть предержащим на «причины недовольства, заслуживающие особого внимания правительства», а также на «своевременность, полезность необходимого для общего блага вмешательства государства в отношения нанимателя-фабриканта к работнику».