История Соединенных Штатов Америки

2. В любом случае правительство должно было принять оборонительные меры, укрепить форты, защитить на Юге федеральные администрации. Но инаугурация Линкольна была назначена только на 4 марта, и заканчивающий свой срок президент Бьюкенен, казалось, был парализован ужасом. «Он проводит время, молясь и плача, — рассказывал один современник, — впервые страной руководит такой дурак». Бедный Бьюкенен был не дураком, а просто честным и слабым стариком, тогда как страна нуждалась в энергичном лидере. Такая ответственность удручала его и была ему не по плечу. Сьюард писал своей жене, что Бьюкенен неопровержимо доказал, что «долг президента — применять закон, если ему, конечно, кто-то не противостоит, и что ни один штат не имеет права выйти из Союза, если, конечно, сам того не захочет». Майор Андерсон, командовавший фортами федерального правительства у входа в Чарлстонскую гавань, запросил подкрепление, но, не получив его, решил собрать все свои войска в форте Самтер, который было легче всего защищать. Южная Каролина выразила протест. Бьюкенен пообещал Югу, что прикажет Андерсону покинуть форт, а на следующий день пообещал Северу, что удержит там Андерсона и пошлет ему подкрепление. В Чарлстон был отправлен корабль, но южные войска открыли по нему огонь. Это было первым предупреждением. На побережье южные войска уже готовили батареи для бомбардировки форта Самтер. Министр финансов Дикс телеграфировал одному из своих подчиненных: «При первой попытке спустить флаг Соединенных Штатов убивайте виновного на месте». Северу нравился такой напор.

Визит аболиционистов на плантацию. Литография XIX века

3. Неужели компромисс стал невозможен? Что же к этому привело? Выборы президента, поставившего своей целью не допустить экспансии рабства? Только и всего. Но пойдет ли он дальше? На этот вопрос Линкольн отвечал, что он высказывал свои мысли публично и нужно только перечитать его речи: «Для хороших южан я охотно повторил бы их тысячу раз… Но мне также приходится иметь дело с нехорошими людьми на Севере и на Юге, они жаждут новых слов, которые способны потом извратить…» Южане считали, что если они останутся в Союзе, то их политическая позиция безнадежна. Присоединение трех свободных штатов (Калифорнии, Миннесоты, Орегона) нарушило равновесие сил. Экстремисты Юга утверждали, что отделение от Союза даст им большие преимущества. Они смогут тогда организовать по своему усмотрению жизнь их сообщества; будут освобождены от тарифов, предложенных и утвержденных в чужих интересах; им легче будет торговать с Европой; они смогут привозить из Африки новых рабов, что понизит стоимость рабочей силы. Южанам с умеренными взглядами, опасавшимся войны, ярые сторонники рабства твердили, что войны не будет, сецессия будет дружественной; Север, нуждающийся в хлопке и рынках Юга, примет ее как свершившийся факт, а Англия поддержит Юг по тем же самым причинам. Даже на Севере были и такие, кто смирился с неизбежным. Они признавали, что Союз — всего лишь Конфедерация, куда штаты вступают голосованием и откуда могут выйти таким же образом. Капиталисты Новой Англии, которым Юг задолжал двести миллионов долларов, выступали за мир. В Бостоне «аристократы с Бэкон-стрит» протестовали против митинга в память о Джоне Брауне. Когда Южная Каролина первая, и сначала единственная, объявила о выходе из Союза, Оливер Уэнделл Холмс адресовал ей «Плач по нашей сестре Каролине», в котором не было ничего угрожающего:

Роберт Андерсон. Фото Мэтью Брейди. Ок. 1860

Джефферсон Дэвис, президент Конфедеративных Штатов Америки. Фото. До 1865

Так уходи ж от нас, безумная сестра, и отделяйся,
Беги под солнцем, от родимых кровель удаляйся…

Он обещал приветить блудную сестру, если она когда-нибудь вернется в отчий дом. Бьюкенен плакал и молился еще истовее… Сенатор Криттенден из Кентукки предложил Генри Клею очередной компромисс. Но время компромиссов миновало. Конгрессмен с Севера показал тщетность этих усилий in extremis[41], предложив юмористическую поправку к Конституции: «Если партия проигрывает на выборах, то она имеет право поднять мятеж и взяться за оружие…», — что и впрямь было сутью сепаратистской доктрины.