История Соединенных Штатов Америки

4. Период 1830–1860 годов был романтическим, иначе говоря, периодом интеллектуального и сентиментального ухода от действительности. Американские либералы, как и французские республиканцы 1848 года, верили прежде (и продолжали верить) в совершенство человека и в социальный прогресс. В Новой Англии под влиянием немецкой философии и идей французских идеалистов родилось важное интеллектуальное движение, известное как «трансцендентализм». В течение двухсот лет любое проявление мистицизма в Новой Англии душил сперва кальвинизм XVII века, а затем рационализм XVIII. В середине XIX века Эмерсон, Торо, Олкотт, Готорн — странная группа этих «лунных явлений»[57] — тронули сердца своим интеллектуальным мистицизмом, таинственным и светским. Многие из них обосновались в красивой деревне Конкорд неподалеку от Бостона. Их вовсе не интересовала общественная деятельность. Несмотря на свой морализм, Эмерсон никогда не был аболиционистом. «Есть другие рабы, помимо негров, которых я должен освободить», — говорил он. Добродетельный, «бодрящий и невыразимо альпийский», он стремился владеть душами, но не познавать их. «Соединив в себе темперамент Джонатана Эдвардса и Бенджамина Франклина, он проповедовал высочайший идеализм, но никогда не препятствовал тому, чтобы его читатель, закрыв книгу, старался увеличить свой банковский счет», — писал Ван Вик Брукс. Торо искал подлинное богатство в природе. Подобно языческому отшельнику, он жил в лесу. «Наслаждайтесь землей, но не владейте ею», — поучал он. В течение нескольких лет преподобный Джордж Рипли, Натаниэль Готорн, ярая феминистка Маргарет Фуллер, родившаяся слишком рано и опередившая свое время на полвека, «утомительный архангел»[58] Бронсон Олкотт — все они, не отличавшиеся склонностью к отшельничеству, как Торо, пытались жить коммуной в Брукфарме. Сначала эксперимент казался успешным, однако в 1846 году пожар уничтожил и постройки, и сам фаланстер. Хотя все приспешники этого «Храма Конкорд» не были обделены талантом, от их мыслей исходили какие-то дурманящие миазмы. Эти люди верили в свои идеалы и стремились быть мудрыми, но их мудрость могла существовать лишь в совершенно стерильной среде. Говорили, что «они похожи на чуткий флюгер в безветренный день». То было время, когда молодой Генри Адамс сожалел о том, что вселенная столь же реальна, как и мистер Эмерсон, Уолт Уитмен обнаружил, что Америка — это великая поэма, а Эдгар Аллан По, мрачный и бесчеловечный гений, создавал стихи и рассказы математической точности и леденящей красоты. Однако году эдак в 1857-м на реке Миссисипи обучался ремеслу лоцмана будущий Марк Твен. В конце Гражданской войны он единственный воплощал подлинную надежду истинно американской литературы.

Эдгар Аллан По. Фото. Ок. 1849

Амос Бронсон Олкотт. 1860-е

5. Марк Твен уже не берет сюжеты у европейских писателей. Более того, его творческие удачи почерпнуты из сатиры Старого Света. Весьма показательно, что эта сатира была так благосклонно воспринята американскими читателями. Создается впечатление, что после 1860 года между Европой и Америкой была перерезана пуповина. Молодая нация повернулась не к океанам, а к своим великим равнинам, к своим бескрайним прериям. В течение нескольких лет она все еще будет одержима войной и направит генералов в Белый дом, а ветеранов — в пенсионный реестр. В дни выборов она будет размахивать «окровавленной рубашкой» Линкольна, солдата Гранта или Шермана. Америка, занятая освоением своих территорий, в течение нескольких десятилетий будет уделять очень мало внимания Европе. До 1815 года она была увлечена европейскими ссорами; с 1815 по 1860 год она воспользовалась ими, чтобы освоить континент. Если бы Англия, Франция и Испания не были так сильно разъединены, они никогда бы не позволили новоиспеченной нации обрести такую мощь. Соперничество обескровило их. После Гражданской войны, показавшей силу военных ресурсов США, доктрина Монро стала уже не просто желанна — она превратилась в преграду. Но пройдут еще три десятилетия, прежде чем новая держава выступит в войне против европейских стран. К 1870 году, то есть в возрасте подростка, она еще занята собой. Она растет. Пока у нее есть границы, где отважные умы могут сражаться и творить, внешний мир не представляет для нее интереса. В тот день, когда исчезнет последняя граница, она начнет оглядываться по сторонам и войдет в жизнь других наций.

Ральф Уолдо Эмерсон. Фотогравюра. Ок. 1859

Генри Торо. Фото Беньямина Мэксема. 1856

Книга пятая Позолоченный век

I. Реконструкция