История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 — 1964 гг.

Внешне смещение Хрущева проходило почти так же, как и безуспешная попытка его смещения, предпринятая Булганиным, Молотовым и Маленковым в 1957 г., но внутренние различия были глубокими. Похожим был и характер операции, решенной и осуществленной в основном внутри Президиума ЦК. Однако на этот раз противники Хрущева сумели воспользоваться положениями Устава партии. Они тайно решили созвать ЦК. Основным автором операции, насколько можно судить сейчас, был Суслов, защитник государственной идеологии от нападок Хрущева. Обращение к ЦК потребовало предварительных консультаций если не со всеми его членами, как утверждали, то по крайней мере с большинством из них[4]. Тот факт, что Хрущев не узнал об этом, свидетельствует о большой шаткости его политического положения.

Первый секретарь ЦК КПСС отдыхал на Черноморском побережье в конце сентября, в то время как в Москве готовилось его устранение. Президиум ЦК собрался в его отсутствие на расширенное заседание 12 октября (по другим источникам — 11-го), чтобы решить вопрос о его смещении[5]. Хрущева вызвали в Москву только 13 октября, когда основные резолюции были уже приняты. Его доставили в столицу на военном самолете, привезли прямо в зал, где еще заседал Президиум ЦК, и сообщили ему о согласованном решении освободить его от основных постов. Как и в 1957 г., в первый момент намеревались оставить его в составе ЦК на второстепенных ролях. Однако отказ Хрущева подчиниться приговору вынудил его коллег к жесткости. Только ночью его заставили подписать заявление об отставке.

14-го в Москве был созван Пленум Центрального Комитета, заслушавший доклад Суслова. Практически обсуждения не было, и заседание длилось лишь несколько часов. Обе должности, совмещаемые Хрущевым с 1958 г. (Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров), были разделены, и было принято решение, что их не должен больше занимать один человек. Они были отданы наместникам Хрущева в обеих организациях: Брежневу — в Секретариате ЦК КПСС, Косыгину — в правительстве. Эта новость стала известна поздно ночью 15 октября и была опубликована в печати утром 16-го. В официальном сообщении говорилось об отставке из-за преклонного возраста и ухудшившегося состояния здоровья[6].

Преемники Хрущева были довольно сдержанны, давая объяснения как внутри страны, так и иностранным гостям, которые получили только официальную версию, дополненную обещанием не менять /526/ политического курса. Это были в основном представители других компартий, озабоченные тем, что это решение может означать также критику и пересмотр антисталинских действий Хрущева. Членам КПСС была направлена более подробная информация, в которой довольно критически оценивалась недавняя деятельность Хрущева. Однако и они не имели права на исчерпывающий анализ подлинных причин кризиса. Если Хрущев в свое время не скрывал подробностей крупных политических столкновений, сопровождавших его путь к власти, то его преемники предпочли хранить в тайне то, что привело их к высшим государственным постам. Несмотря на то, что Суслов выступил в главной роли, его положение в руководстве партии не изменилось — он остался главным идеологом, которым был уже давно.

Одному видному посетителю из Азии, который спрашивал, почему не было открытого и подробного анализа правления Хрущева, было сказано, что страна не выдержит еще одного XX съезда[7]. Это объяснение кажется по меньшей мере неполным. Действительно, уже в отношении Сталина было трудно отделить его личную ответственность и за хорошее, и за плохое от ответственности его близких сотрудников, включая и самого Хрущева. Было бы еще труднее объяснить смещение Первого секретаря, потому что все остальные советские лидеры публично поддерживали и одобряли основные его решения, причем его политика была такой, что у них не было теперь смягчающих обстоятельств в виде методов, которыми Сталин расправлялся со своими критиками. Однако поведение новых руководителей обусловливалось и иными, менее эгоистическими мотивами.