История советской фантастики

Наиболее заметным явлением стал в том же 1968 году роман детского писателя Николая Носова "Незнайка на Луне", выпущенный "Детской литературой". В отличие от упомянутых книг Понятовского, Спирина и Шпаныря, книга была талантливая - хоть и созданная в соответствии с "социальным заказом" Пожалуй, это был единственный в своем роде образец "контрпропагандистской" литературы, когда автор не опустился до злобствований и халтуры. Главные герои романа, глупые и нахальные коротышки Незнайка и Пончик ("мистер Понч"), захватывали космический корабль, построенный умником Знайкой со товарищи и таким вот контрабандным путем попадали на Луну. Описание высадки приятелей-жуликов на поверхность Луны было точной, мастерской и, надо признать, смешной карикатурой на высадку американцев с "Аполлона". Нелепые клоуны Незнайка и Пончик становились комическими двойниками реальных Армстронга и Олдрина; даже напыщенная фраза Незнайки: "Смелее, Пончик! Теперь каждый наш маленький шаг войдет в историю человечества!" (после чего герой презабавно падал прямо в яму) - была соотнесена с фразой, действительно сказанной Армстронгом в момент выхода из модуля: "Маленький шаг человека, огромный шаг человечества". Целое поколение школьников, взахлеб читающее "Незнайку на Луне", приучались к мысли что первенство Незнайки, ступившего на Луну, - ворованное, ненастоящее. Что прав не тот, кто успел раньше, а тот, кто долгим честным трудом заслужил победу. Очевидно, сам Носов, работая над книгой, надеялся, что правда о полете "Аполлона-11" все-таки будет сказана в те же 60-е, и пытался таким вот образом уменьшить чувство разочарования своей страной, которое могло бы возникнуть у детишек.

Надежды его не оправдались. Взят был курс на полное пренебрежение истиной, усилился цензурный нажим на печать. Произведения "новых фантастов" стали возвращать из издательств под разными предлогами, а "Новый мир" Твардовского оказался в еще больших цензурных тисках. Твардовского все чаще стали вызывать в ЦК и "настойчиво советовать" ему "не пренебрегать произведениями уважаемых людей из Секции фантастов". Кое-кто надеялся, что Твардовский не выдержит и сдастся. "Злобный старик Зайцев стал являться в редакцию журнала почти каждое утро, - вспоминал тогдашний ответственный секретарь "Нового мира" Борис Немзер. - Он часами высиживал в приемной Твардовского, не добиваясь приема, а просто зорко поглядывая на всех входящих и выходящих. В руках он держал толстую папку с рукописями. Это была своего рода психическая атака. Он явно брал нас на измор..."

После ареста Штерна, Орлова, Руденко, Юрьева и Малахова состоялось партсобрание Московской писательской организации, где Аркадий Васильев, автор двухтомного романа "Луна на всех одна", предложил "строже отнестись к людям, поступающим в наш союз". Выступившие было Потапов и Аксенов были ошиканы собравшимися - по сути, им просто не дали говорить. Прием нескольких десятков талантливых фантастов в члены СП СССР в те дни был отложен на неопределенный срок.

Перемены коснулись не только литературы. Вновь начались попритихшие было гонения на джаз (кому-то пришло в голову, что фамилия Луи Армстронга будет напоминать о Нейле Армстронге). Вновь была выкопана из небытия статья М.Горького о "музыке толстых" и его же любимое присловье: "Сегодня он играет джаз, а завтра будет против нас". После чего последний джаз-клуб в Ленинграде - много позже оплаканный В.Аксеновым в романе "Ожог" - приказал долго жить. Джаз было, конечно, жалко, но все остальное - втройне...

"Оттепель" закончилась.

VIII. ПРОЦЕССЫ ПОШЛИ (1969 - 1978)

Если предшествующее десятилетие было временем открытых споров и многолюдных литературных обсуждений, то следующее стало порой закрытых (или "полузакрытых") судебных процессов. Обиженный государственный Голиаф, побежденный своими более умелыми противниками, вымещал негодование на собственных подданных. Скоропостижная кончина Сергея Королева надолго приостановила разработку проекта "Катапульта". Что же касается рожденного в недрах НИИ альтернативной идеи "челнока", то она находилась пока только в стадии эскизного проектирования. Таким образом, Советский Союз не смог сразу же продемонстрировать в ответ хоть что-либо, сравнимое с полетом "Аполлона-II". Это тоже едва ли повышало наш международный авторитет. Привыкшая быть первой по крайней мере в космической области и стойко переносящая всеобщие страх и неприязнь, сверхдержава была особенно чувствительна к пренебрежению и насмешке. Сотня танков, посланных в Прагу, так и не смогла заменить одной маленькой ракеты, достигшей Луны...