История Спарты (период архаики и классики)

Несмотря на старания ученых, мы так и не имеем точного ответа на вопрос, что собой представляла та "гражданская земля", о которой говорит Полибий (VI, 45, 3). В самом общем приближении можно только сказать, что под гражданской землей, вероятно, надо понимать землю, полностью контролируемую государством. В качестве таковой она в любую минуту могла быть конфискована для нового передела. К сожалению, источников, хоть как-то проливающих свет на земельный вопрос в Спарте, очень мало и даже те, что имеются, не поддаются однозначному толкованию. Так, например, Гераклид Понтийский, ученик Платона и Спевсиппа, сообщает о запрещении продавать что-либо из старинного участка (th'" ajrcaiva" moivra"), но не объясняет, что собой представлял этот старинный участок. Вероятно, aiJ ajrcai'ai moi'rai Гераклида Понтийского (FHG II, 79) и politikh; cwvra Полибия (VI, 45, 3) - разные названия одной и той же земли - гражданских клеров. Уже сам факт существования подобных названий наводит на мысль, что были какие-то другие земельные участки, не входящие в состав "гражданской земли".

Платон, описывая свое идеальное государство столь похожим на Спарту, упоминает о наследственных клерах, не подлежащих разделу, и называет их число - 5040 (Leg. V, 737 c; XI, 923 c). Из контекста понятно, что отнюдь не всю землю в своем "парадизе" Платон считал разделенной на неделимые "отеческие участки". Картина, нарисованная Платоном, скорее всего, была отражением реальной системы спартанского землевладения: ведь Платон при создании своей идеальной политической конструкции за основу взял именно Спарту[014_14].

Наряду с системой равных клеров, гарантирующих каждому спартиату сохранение его гражданского статуса, в Спарте, возможно, существовали земли, которые еще до закона Эпитадея могли быть предметом купли-продажи[014_15]. Накопление дополнительной земельной собственности привело к серьезному неравенству в богатстве среди спартиатов, чему есть многочисленные примеры (Her. VI, 61, 3; VII, 134, 2; Thuc. I, 6, 4; Xen. Lac. pol. 5, 3; 6, 4; Hell. VI, 4, 10-11; Arist. Pol. II, 6, 10, 1270 a 18).

Государство как могло сохраняло и отстаивало принцип полной неотчуждаемости земли, принцип, при котором земля всегда должна была оставаться в одном и том же роде, не дробясь даже между наследниками. Уже В. Г. Васильевский обратил внимание на эту особенность спартанского земельного кодекса, весь дух которого требовал неподвижности землевладения[014_16].

Спартанское законодательство не допускало деления клеров между наследниками. Наследником земли, очевидно, считался только старший сын. Содержание младших сыновей, скорее всего, было обязанностью сначала отца, а после его смерти - старшего брата. Жена старшего брата по необходимости становилась также предметом совместного пользования (Polyb. XII, 6, 8)[014_17]. Единственным механизмом получения клера для младших сыновей было усыновление их семьями, где не было наследников-мужчин. Условием подобного усыновления могла быть женитьба на дочери владельца клера[014_18].

Недостаток источников, касающихся спартанского землевладения, в какой-то мере восполняет сравнительный материал. Древние авторы приводят целый ряд примеров того, как государство вмешивалось в права собственности своих граждан с тем, чтобы сохранить существующие аграрные отношения. Так, в досолоновых Афинах "не было позволено делать завещания; деньги и дом умершего должны были оставаться в его роде" (Plut. Sol. 21). Полибий, осуждающий распущенные нравы современных ему беотян, хвалит их старинные законы, ограничивающие права наследования в пользу рода (XX, 6, 5). По свидетельству Аристотеля, в современных ему Локрах все еще сохранялись ограничения на продажу недвижимости (Pol. II, 4, 4, 1266 b 18-22). Не раз уже обращалось внимание на то, что Платон в своих проектах идеального государственного устройства во многом копировал Спарту. Как отмечает С. Я. Лурье, в обоих проектах, "и в "Государстве" и в "Законах" неуклонно проводится принцип полной неотчуждаемости земли, переходящей из поколения к поколению по принципам родового старшинства"[014_19]. Причем в "Законах" Платон даже называет число клеров, которое должно было оставаться неизменным - 5040.