Читаем История Спарты (период архаики и классики) полностью

Приоритетное внимание к военно-спортивной подготовке при почти полном отсутствии правильного гуманитарного образования привело к тому, что в Спарте классического периода полностью исчезла своя интеллигенция, а следовательно, - и какая-либо духовная жизнь. Иерархическое здание культуры спартанцы заменили моделью уравнительного образования. Но социологи не раз уже отмечали, что "попытки выравнивания иерархических систем всегда приводят к падению среднего уровня, а не к повышению его"014_30. Монополия государства на воспитание молодежи и излишняя специализация абсолютно несовместимы с настоящей образованностью.

И Ксенофонт, и Плутарх утверждают, что Спарта была для своих граждан "обществом равных возможностей". Единственное официальное деление, которое существовало в спартанских школах, - это деление по возрастному принципу. При этом младшие возрастные группы безусловно подчинялись старшим, т. е. уже на уровне воспитания

в Спарте осуществлялся принцип полного соподчинения возрастных классов. Как верно заметил английский исследователь Ст. Ходкинсон, специально занимающийся проблемами спартанского общественного устройства, "вся система соподчиненности в Спарте базировалась на своей собственной иерархии, критерием которой была возрастная продвинутость"014_31. Однако эта соподчиненность все же не была абсолютной. Внутри воспитательной системы существовали механизмы, с помощью которых из каждого поколения спартиатов выделялась группа лидеров. Воспитатели, или педономы, развивая в своих учениках дух соперничества, старались уже на ранних этапах выделить из их среды наиболее способных. Вот как описывает это Плутарх: "Едва мальчики достигали семилетнего возраста, Ликург отбирал их у родителей и разбивал по отрядам, чтобы они вместе жили и ели, приучаясь играть и трудиться друг подле друга. Во главе отряда он ставил того, кто превосходил прочих сообразительностью и был храбрее всех в драках. Остальные равнялись на него, исполняли его приказы и молча терпели наказания, так что главным следствием такого образа жизни была привычка повиноваться. За играми детей часто присматривали старики и постоянно ссорили их, стараясь вызвать драку, а потом внимательно наблюдали, какие у каждого от природы качества - отважен ли мальчик и упорен ли в схватках" (Lyc. 16, 7-9). Таким образом, фундаментом спартанского воспитания было поощрение не только дисциплины, но и личных заслуг. В дальнейшем по этому же принципу выбирались кандидаты в корпус "всадников" (Xen. Lac. pol. 4, 3-6).

Окончательное размежевание происходило в конце обучения, когда лучшие юноши выбирались в корпус "всадников", который, в свою очередь, был резервом для пополнения политической и военной элиты. Корпус "всадников" был особым подразделением спартанской армии. К спартанской коннице он не имел никакого отношения. Название сохранилось еще от тех стародавних времен, когда ядро войска составляла аристократическая конница014_32. Во время военных действий корпус "всадников" сражался рядом с царем (Thuc. V, 72, 4).

Этот элитный отряд, чья численность была неизменной и составляла триста человек, в отличие от обычной армии никогда не распускался. Как отряд быстрого реагирования, он в основном действовал внутри Спарты. Сюда на конкурсной основе попадали те молодые спартиаты, которые уже сумели проявить себя (Plut. Lyc. 25, 6). Служба в корпусе была важным шагом в военно-политической карьере спартиата014_33.

Успешное прохождение всех этапов воспитания было настолько самоценно, что иногда использовалось как решающий аргумент в защиту гражданина, обвиняемого в том или ином преступлении. Так, Сфодрий, бывший гармостом в Феспиях в 378 г. и совершивший неудачное вторжение в Аттику, по настоянию Агесилая был оправдан014_34. Аргументация Агесилая в защиту Сфодрия, приводимая Ксенофонтом, - важнейшее свидетельство значимости для общества каждого члена спартанского "клуба" лидеров. "Он [Агесилай] в разговорах со всеми всегда держится того мнения, что считать Сфодрия не совершившим преступления нельзя; однако же, тяжело предать смертной казни человека, который держал себя, как настоящий спартиат и в детстве, и в отрочестве, и в юности (pai'" te w[n kai; paidivsko" kai; hJbw'n)014_35; именно в таких воинах нуждается Спарта" (Hell. V, 4, 32).

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
История Франции. С древнейших времен до Версальского договора
История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

Уильям Стирнс Дэвис, профессор истории Университета штата Миннесота, рассказывает в своей книге о самых главных событиях двухтысячелетней истории Франции, начиная с древних галлов и заканчивая подписанием Версальского договора в 1919 г. Благодаря своей сжатости и насыщенности информацией этот обзор многих веков жизни страны становится увлекательным экскурсом во времена антики и Средневековья, царствования Генриха IV и Людовика XIII, правления кардинала Ришелье и Людовика XIV с идеями просвещения и величайшими писателями и учеными тогдашней Франции. Революция конца XVIII в., провозглашение республики, империя Наполеона, Реставрация Бурбонов, монархия Луи-Филиппа, Вторая империя Наполеона III, снова республика и Первая мировая война… Автору не всегда удается сохранить то беспристрастие, которого обычно требуют от историка, но это лишь добавляет книге интереса, привлекая читателей, изучающих или увлекающихся историей Франции и Западной Европы в целом.

Уильям Стирнс Дэвис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
100 величайших соборов Европы
100 величайших соборов Европы

Очерки о 100 соборах Европы, разделенные по регионам: Франция, Германия, Австрия и Швейцария, Великобритания, Италия и Мальта, Россия и Восточная Европа, Скандинавские страны и Нидерланды, Испания и Португалия. Известный британский автор Саймон Дженкинс рассказывает о значении того или иного собора, об истории строительства и перестроек, о важных деталях интерьера и фасада, об элементах декора, дает представление об историческом контексте и биографии архитекторов. В предисловии приводится краткая, но исчерпывающая характеристика романской, готической архитектуры и построек Нового времени. Книга превосходно иллюстрирована, в нее включена карта Европы с соборами, о которых идет речь.«Соборы Европы — это величайшие произведения искусства. Они свидетельствуют о христианской вере, но также и о достижениях архитектуры, строительства и ремесел. Прошло уже восемь веков с того времени, как возвели большинство из них, но нигде в Европе — от Кельна до Палермо, от Москвы до Барселоны — они не потеряли значения. Ничто не может сравниться с их великолепием. В Европе сотни соборов, и я выбрал те, которые считаю самыми красивыми. Большинство соборов величественны. Никакие другие места христианского поклонения не могут сравниться с ними размерами. И если они впечатляют сегодня, то трудно даже вообразить, как эти возносящиеся к небу сооружения должны были воздействовать на людей Средневековья… Это чудеса света, созданные из кирпича, камня, дерева и стекла, окутанные ореолом таинств». (Саймон Дженкинс)

Саймон Дженкинс

История / Прочее / Культура и искусство