История Средиземноморского побережья. Как боролись за мировое господство Рим и Карфаген, противостояли Византия и Османская империя

Октавиан тем временем, обладающий холодным и логичным умом, готовился к тому дню, когда римский мир будет снова объединен под властью одного правителя. Антоний, развращенный Клеопатрой и самой атмосферой александрийского мира, распоряжался царствами и провинциями по желанию своей любовницы и в конце концов настроил против себя своих сторонников в Риме. Октавиан следил и наблюдал. В 32 году до н. э., когда сенат принял решение лишить Антония власти, Октавиан объявил войну Клеопатре. Ее исходом стала битва при Акциуме 2 сентября 31 года до н. э. Акциум – мыс в Западной Греции на входе в Амбракийский залив. Именно здесь две сотни галер Октавиана встретились с таким же количеством галер Антония и Клеопатры. В решающий момент по причинам, которые никогда не станут нам известны точно, Клеопатра бежала и увела свою эскадру из шестидесяти кораблей. Антоний, и без того ослабленный годами жизни на Востоке, пал духом и обратился в бегство вслед за любовницей, покрыв себя вечным позором.

Шекспир вкладывает в уста приверженца Антония Скара следующие слова:

Когда она умчалась,
Антоний, жертва колдовства ее,
Расправил крылья-паруса и вслед,
Как селезень влюбленный, устремился,
Оставив бой на произвол судьбы.
Такого срама я еще не видел.
Отвага, честь и опыт никогда
Не падали так низко.

(Перевод М. Донского)

Бежав в Египет и снова обосновавшись в Александрии, эти двое вроде бы даже не делали никаких приготовлений, чтобы дать отпор преследовавшему их Октавиану. Опьяненные любовью, они погрузились в сибаритство Александрии, предварительно заключив договор о взаимном самоубийстве, если мстительный Октавиан вторгнется в Египет. Говорят, что именно в этот период жизни Антоний услышал, что его Геракл-Геркулес, прежде любивший и защищавший его, ушел прочь под звуки флейт и волшебные песни. Этот инцидент вдохновил александрийского греческого поэта XX века К. П. Кавафи на создание чудесной поэмы.

Когда внезапно в час глубокий ночи
услышишь за окном оркестр незримый
(божественную музыку и голоса) —
судьбу, которая к тебе переменилась,
дела, которые не удались, мечты,
которые обманом обернулись,
оплакивать не вздумай понапрасну.
Давно готовый ко всему, отважный,
Прощайся с Александрией, она уходит.
И главное – не обманись, не убеди
себя, что это сон, ошибка слуха,
к пустым надеждам зря не снисходи.
Давно готовый ко всему, отважный,
ты, удостоившийся города такого,
к окну уверенно и твердо подойди
и вслушайся с волнением, однако
без жалоб и без мелочных обид
в волшебную мелодию оркестра,
внемли и наслаждайся каждым звуком,
прощаясь с Александрией, которую теряешь.

(Перевод С. Ильинской)

Через год после победы при Акциуме Октавиан прибыл в Египет. Представляется вероятным, что в это время он уже переписывался с Клеопатрой, потому что, даже если она была без ума от любви к Антонию, себя и Египет она любила больше. Последняя из династии македонских фараонов, последняя греческая царица Египта превыше всего ценила власть и успех. Она сначала поставила на Цезаря, рассчитывая стать правительницей всего римского мира, а после его смерти – на Антония, считая, что он станет правителем Средиземноморья. Когда звезда Антония закатилась, это было в ее характере – снова попытаться использовать свой ум и красоту, чтобы оказать влияние на нового правителя Римской империи.

Антоний ненадолго пробудился от летаргии, чтобы оказать неэффективное сопротивление войскам торжествующего Октавиана, подошедшими к Канопским воротам Александрии. Его войска бежали перед лицом закаленных в сражениях легионов Октавиана. Теперь для Антония все было потеряно. Он отступил в город и покончил жизнь самоубийством.

Даже тогда Клеопатра считала, что может что-то спасти. Она очаровала Цезаря, когда ее принесли к нему, завернутой в ковер. Она покорила Антония, явившись к нему на корабле с позолоченной кормой. Быть может, на Октавиана тоже можно повлиять? Надеясь вызвать его сострадание, она велела принести себя к нему, как писал Э. М. Форстер, в «соблазнительной небрежности горя».