История Средиземноморского побережья. Как боролись за мировое господство Рим и Карфаген, противостояли Византия и Османская империя

Интересный, выразительный город, имеющий собственное неповторимое лицо. Эллинистическая Александрия, а потом и римская Александрия действительно была уникальным средиземноморским городом, словно двуликий Янус глядящим одновременно на запад и на восток. Этот город олицетворял историю Средиземного моря. Рим всегда был итальянским, Афины – греческими, Карфаген – североафриканским семитским торговым центром. Но только Александрия, единственная из многих городов, основанных великим завоевателем, объединила Восток и Запад и во взаимодействии между ними позже вдохновила некоторые самые благородные и возвышенные полеты религиозной мысли.

Один из первых городов Древнего мира, застраивавшихся по плану, Александрия имела строго геометрические формы. Ее главная улица, Canopic, идущая на восток и запад, пересекалась только улицей Soma (место погребения Александра), а все остальные улицы шли параллельно одной из этих магистралей. Александрия не росла и развивалась, как Афины или Рим, а была спланирована архитектором Александра Великого Дейнократом, можно сказать, на пустом месте. Город был, безусловно, впечатляющим, но без души. Даже улицы обозначались только буквами греческого алфавита. В то же время Александрия обладала величием, необычным для большинства древних городов. Искусственная насыпь Гептастадион, связывавшая остров Фарос с материком, была одной из весьма впечатляющих черт. Насыпь со временем занесло илом, превратив ее в перешеек, соединяющий город с местностью, называемой Рас-эль-Тин (мыс Инжира). Александрия была прежде всего городом, посвященным богам воды. По обе стороны Гептастадиона расположились две большие гавани, а южнее – озеро Мареотис (Марьют). В наши дни озеро в основном заилилось и не имеет особого значения, но в классические времена оно играло огромную роль в жизни Александрии. Между озером и Нилом был прорыт канал, способный принимать крупные грузовые нильские суда. Далее они шли вдоль по Нилу и в Мемфисе входили в другой канал, соединяющий с Красным морем. Александрия не только обладала самой лучшей глубоководной гаванью на длинном и негостеприимном побережье. Она также находилась в прямой связи с Аравией, Индией и Дальним Востоком. Этот центр эллинизма также был центром семитизма и впоследствии стал величайшим в мире иудейским городом.

Одно из чудес света, Фаросский маяк, стоял на восточном мысу острова. За века Фарос стал идентифицироваться со всеми средиземноморскими маяками до такой степени, что во Франции маяк стал обозначаться словом phare, а в Италии – faro. Этот шедевр инженерного гения имел высоту более 400 футов (возможно, 500) и был спроектирован греческим архитектором Состратом во время правления Птолемея в III веке до н. э. Маяк стоял на окруженной колоннами площадке, был высотой четыре этажа и вмещал все известные механические приспособления для защиты судоходства и предсказывания погоды. Одна статуя на вершине (если верить арабам, позднее завоевавшим город, но не сумевшим удержать ни его, ни Фарос) указывала рукой на солнце. Другая поворачивалась и указывала направление ветра, то есть служила флюгером. Третья сигналила звуком каждый час, а еще одна поднимала тревогу при появлении вражеского флота. В этом описании нет ничего невероятного. В Александрии очень любили механические игрушки, и ученые Музейона были вполне способны придумать столь хитроумные автоматы.

Люди, работавшие на маяке, жили в квадратном нижнем этаже, где, согласно утверждению некоторых авторов, было три сотни комнат или даже больше. Гидравлическое устройство поднимало наверх древесину для костра, который разжигали на вершине. Купол опирался на восемь колонн, под которым горел костер из смолистых пород дерева. Из разных и зачастую противоречащих друг другу источников следует, что свет пламени костра усиливался системой зеркал, возможно, стеклянных, но скорее из шлифованного металла. В одном источнике даже предполагается, что александрийцы изобрели телескоп, поскольку там упоминается человек, сидящий за таинственным стеклянным зеркалом, с помощью которого он мог видеть корабли в море, находящиеся слишком далеко, чтобы видеть их невооруженным взглядом. Представляется возможным, что математики и стекловары города действительно могли изобрести линзы, но если так, все следы этого открытия были утрачены, когда маяк разрушился вскоре после арабского завоевания Александрии в 641 году.