История Средиземноморского побережья. Как боролись за мировое господство Рим и Карфаген, противостояли Византия и Османская империя

Поскольку большинство торговых судов не были вооружены – на них могло быть установлено несколько легких пушек, они не могли противостоять нападениям алжирских пиратов на шебеках и галерах. Хозяева не пожелали нести дополнительные расходы на установку на своих торговых судах тяжелого вооружения, тем более что это существенно уменьшило бы их грузовместимость. Да и переоборудованным торговым судам все равно было трудно отбиваться от пиратов. И в практику вошла выплата дани грабителям. Такая практика существовала до XIX века и была одним из главных источников дохода города Алжир. Судоходные компании договаривались с пиратами и имели специальные пропуска, удостоверявшие, что дань выплачена. Едва ли можно было найти народ, торговавший на Средиземном море, который не платил бы в той или иной форме дань потомкам Барбароссы и Драгута. Если денег не хватало, плата принималась натурой – например, военными материалами. По этому поводу американский консул написал, что нет ни одного шанса уничтожить напасть, пока две главные морские державы, Британия и Франция, поддерживают их, не замечая, какие крупные суммы их торговцы платят султану. Августин Бернард писал в энциклопедии «Британика»: «В течение 300 лет Алжир был рассадником пиратства, местом встречи морских разбойников, перед которым испытывали страх все цивилизованные народы, которым он бросал вызов с дерзостью, порожденной безнаказанностью. Карательные экспедиции европейцев против алжирцев велись спонтанно и без достаточной подготовки. Обстрелы и блокады не давали продолжительного результата».

Система конвоев, при которой торговые суда шли в сопровождении военных кораблей, появилась на Средиземном море как мера защиты против пиратства и использовалась более ста лет. Алжир и Триполи вымостили путь для французского завоевания региона. Норман Дуглас в «Старой Калабрии» писал: «Адмиралу де ла Гравьеру хорошо говорить о Gallia Victrix, американцам тоже есть что сказать по этому поводу. Но факт остается: ни европейцы, ни американцы не уничтожили эту заразу. Если бы не появление пара, корсары Варварского берега могли все еще быть с нами».

Призрак Барбароссы, который посещал североафриканское побережье еще три столетия после смерти, был одной из причин продолжавшегося упадка Средиземноморья. Другой причиной было то, что теперь внимание королей и купцов было приковано к другим мировым торговым путям и огромным заморским территориям. Ход истории, издавна определявшийся в Средиземноморском бассейне, теперь решался или на полях сражений Франции и Германии, или в далеких океанах и морях. Хотя торговля вином, сахаром, шелком и специями между Средиземноморьем и Северной Европой продолжалась, она была сущим пустяком в сравнении с богатствами, которые могла принести атлантическая торговля. Средиземное море, один конец которого был «запечатан» алжирцами, а другой оставался абсолютно инертным под тяжестью гнета Османской империи, стал маловажным придатком истории.

Глава 3 Гибралтар

Над входом в Средиземное море возвышается молчаливый страж – известняковая скала Гибралтар. В восьми с половиной милях от нее, на африканском побережье, неподалеку от Сеуты, расположилось возвышение, известное древним под названием Абила – второй из Геркулесовых столбов. Возможно, эти названия – искажение финикийских слов, корни которых неизвестны. В XVI и XVII веках Сеута и Гибралтар принадлежали испанской короне. Это означало, по крайней мере теоретически, что испанский флот мог в любой момент закрыть доступ в Средиземное море кораблям враждебной державы, которые попытаются войти в него со стороны Атлантики. Сеута, захваченная Генрихом Мореплавателем в 1415 году, стала принадлежностью испанской короны после покорения Португалии Филиппом II в 1580 году. Гибралтар был официально включен в Испанское королевство в 1502 году и в XVI веке стал грозной крепостью.

Если смотреть с моря, Гибралтарская скала поднимается, словно голова льва, почти на 1400 футов и производит незабываемое впечатление даже на опытного путешественника. Ее вершину часто окутывает длинная лента облака-«левантинца», получившего такое название потому, что, когда ветер дует с Леванта, он ударяется о круто поднимающийся вверх восточный склон скалы и оставляет на нем серую влагу. В последующие века – после того как скалой стали владеть англичане, испанцы стали говорить: «Они принесли с собой даже свою погоду».

Ветры в проливе в основном западные или восточные. Зоны пониженного атмосферного давления с Атлантики зимой приносят с собой мрачную штормовую погоду. С другой стороны, летом преобладают восточные ветры, несущие теплые воздушные потоки Средиземноморья.