История Средиземноморского побережья. Как боролись за мировое господство Рим и Карфаген, противостояли Византия и Османская империя

После этого еще пятьдесят лет британцы занимались египетскими делами – весьма неблагодарное занятие, необходимость которого была обусловлена заботой о Суэцком канале и Британской Индии. Их последующее вмешательство в Суданскую войну, вечную проблему поддержания закона и порядка в дельте Нила, сложности реорганизации и политики – все это относилось скорее к истории Египта, чем к истории Средиземноморья. В 1960 году Фостер писал об Александрии: «Ее будущее, как и всех других великих торговых городов, сомнительно. Если не считать Публичных садов и Мусейона, муниципалитет едва ли справляется со своими историческими обязанностями. Библиотека прозябает без фондов, о художественной галерее и говорить нечего, связь с прошлым преступно разорвана… Материальное благополучие основано на хлопке, луке и яйцах. Оно вроде бы гарантировано, но в других направлениях не заметно никакого прогресса, и в будущем не просматриваются ни «Фарос» Сострата, ни «Идиллии» Феокрита, и «Эннеады» Плотина. Только климат, только северный ветер и моря остаются такими же, как были, когда Менелай высадился на Рас-эль-Тин три тысячи лет назад, да еще по ночам созвездие Волосы Вероники сияет так же ярко, как когда оно привлекло внимание астронома Конона».

Если не считать ее повторного появления в качестве военной базы в мировых войнах XX столетия, Александрия снова исчезла из истории моря. Ее история на протяжении последних пятидесяти лет или немного больше отражает историю Египта и большей части региона, который принято называть Средним Востоком.

Психология людей в этой части Средиземноморья лучше всего отражена в басне, которую приписывают александрийскому греку, возможно, одному из последователей Эзопа. «Лягушка сидела на песчаном берегу пресноводного канала возле Исмаилии в Египте и готовилась переплыть на другой берег. Неожиданно она услышала голос. Обернувшись, она с тревогой увидела скорпиона.

– Не бойся, – сказал он. – Я только хотел просить тебя об одной любезности. Ты не могла бы перевезти меня на другую сторону, где меня ждут жена и дети?

– Не думаю, – сказала лягушка, приготовившись немедленно прыгать в воду. – Забравшись ко мне на спину, ты меня ужалишь, и я умру.

– Это было бы глупо, – сказал скорпион. – Ужалив тебя, я утону вместе с тобой. Скорпионы не умеют плавать.

– Ладно, – сказала добросердечная лягушка. – Я тебе верю. Прыгай мне на спину.

Скорпион забрался на спину лягушке, и они поплыли к противоположному берегу. На полпути скорпион все-таки ужалил лягушку. Яд подействовал быстро. Умирая, лягушка спросила своего пассажира:

– Зачем ты это сделал? Ты меня убил. Теперь мы оба утонем. Это бессмысленно!

– Разумеется, бессмысленно, – не стал спорить скорпион, когда вода уже почти сомкнулась над его головой. – Но мы же на Среднем Востоке, понимаешь?»

Суэцкий канал трансформировал Средиземное море. Его создание, безусловно, являлось одним из самых важных событий в истории моря в этом столетии. Значительно менее важным, хотя и довольно интересным, было открытие Коринфского канала в 1893 году. Узкий гористый Коринфский перешеек, шириной менее четырех миль в самом узком месте, отделяет Коринфский залив, который ведет в Ионическое море, от Эгейского моря. В классические времена это был один из самых оспариваемых регионов в мире, и существование естественного барьера между одним морем и другим придало важность древнему городу Коринфу. Корабли, желающие избежать долгого и часто нелегкого перехода вокруг мыса Матапан, южной оконечности Греции, разгружались в Коринфе, после чего их перетаскивали через перешеек на роликах. Коринф получал за это плату и со временем стал важным центром транзитной торговли.