История Средиземноморского побережья. Как боролись за мировое господство Рим и Карфаген, противостояли Византия и Османская империя

Выступая в море, словно топорище обоюдоострого топора, гордый город был самым богатым и, вероятно, самым сильным в средиземноморском мире. Башни высотой в четыре этажа были расположены с внутренней стороны стены на одинаковых расстояниях друг от друга. Таким образом, они могли прикрывать друг друга огнем. Их фундаменты уходили в землю на 30 футов. Согласно одном автору, под стенами в сводчатых помещениях располагались стойла для 300 слонов (тяжелая броня карфагенян) и 4000 коней. Между стенами находились казармы для 20 000 пехотинцев и по крайней мере 4000 кавалеристов. Весь окруженный стеной полуостров был не только городом, но и обширной крепостью со складами боеприпасов и продовольствия и огромными подземными емкостями для воды. Они были снабжены системой сбора дождевой воды и акведуком, спускающимся с горы. В городе был также источник пресной воды – «Фонтан тысячи амфор». Пока Карфаген господствовал на море, он был практически неприступным.

Бирса – так называлась цитадель Карфагена – стояла на возвышенности высотой чуть более 200 футов, к северу от гаваней. Она была отлично укреплена и, так же как акрополи греческих городов, представляла собой последний рубеж обороны, если городские стены будут разрушены. На вершине возвышенности был построен храм Эшмуна, финикийского божества здоровья и исцеления. Здесь же собирался карфагенский сенат. Этот храм, искусственно поднятый над вершиной, придавал пирамидальный облик всей возвышенности. Это напоминало храмы на возвышенностях Среднего Востока, такие как храм Баала в Вавилоне.

У подножия цитадели, с южной стороны от нее, расположен форум – место для народных собраний, где три узкие улицы шестиэтажных домов поднимаются по склону к Бирсе. Эти дома образуют важное передовое укрепление цитадели. Когда римский военачальник Сципион захватил Карфаген, он обнаружил, что ему придется штурмовать дом за домом, чтобы добраться до стен цитадели. Вокруг Бирсы и форума находились главные храмы сидонских богов, а также дом сената и суд. Такая планировка города впоследствии существовала в Средиземноморье веками, а позднее ее приняли и по всему Старому Свету. Прямые улицы, как правило, располагались под прямыми углами друг к другу. Карфаген – город, изначально строившийся по плану. Он не просто бессистемно разрастался. Этого требовала оборона полуострова. Карфаген был разграблен и разрушен римлянами, потом разные завоеватели снова строили его, и сейчас уже почти невозможно отыскать древний Карфаген в тех немногочисленных руинах, которые уцелели в современном Тунисе. Потребовался гений Гюстава Флобера, чтобы воссоздать город, каким он мог быть на рассвете ясного летнего дня в годы своего величия. В «Саламбо» автор пишет: «Они стояли на террасе. Перед ними расстилался мрак, в котором, казалось, скрывались какие-то громады, подобные волнам окаменелого черного океана.

Но с восточной стороны поднялась полоса света. Слева совсем внизу каналы Мегары начали чертить белыми извилинами зелень садов. В свете бледной зари постепенно вырисовывались конические крыши семиугольных храмов, лестницы, террасы, укрепления; вокруг Карфагенского полуострова дрожал пояс белой пены, а море изумрудного цвета точно застыло в утренней прохладе. По мере того как ширилось розовое небо, стали выдвигаться высокие дома, теснившиеся на склонах, точно стадо черных коз, спускающихся с гор. Пустынные улицы уходили вдаль, пальмы, выступая местами из-за стен, стояли недвижно. Полные доверху водоемы казались серебряными щитами, брошенными во дворах. Маяк Гермейского мыса стал бледнеть. На самом верху Акрополя в кипарисовой роще кони Эшмуна, чувствуя близость утра, заносили копыта на мраморные перила и ржали в сторону солнца».

Против этого большого семитского города и его империи Рим вел войну более ста лет (264–146 годы до н. э.). Эта война изменила облик средиземноморского мира. Начало Первой Пунической войны – одна из самых важных дат в истории. Она знаменует начало объединения этого моря, единственного объединения, которое оно когда-либо знало.

Если столкновение между Спартой и Афинами сейчас, оглядываясь назад, можно считать неизбежным, на первый взгляд трудно найти причины, мешающие Риму и Карфагену двигаться разными путями, не вступая в конфликт. Римляне, суровый итальянский народ, намного менее цивилизованный и изощренный, чем их соседи этруски, вроде бы имели мало черт, которые могли бы выдвинуть их на первый план, как властителей средиземноморского мира. Одного качества было у них не отнять – способности к управлению. Эти дисциплинированные строгие люди также были хороши на войне, причем им был свойствен не блеск греков, а бульдожье упрямство. При сравнении темпераментов греков и римлян неизменно приходит на ум басня Эзопа о зайце и черепахе.