История средневековой философии

7. Аверроэс был преисполнен величайшего удивления и уважения, доходившего почти до обоготворения, к Аристотелю и его философии. Он полагал, что изречения Аристотеля из всех, дошедших до арабов от древних философов, самые ясные и самые достоверные; в своем мышлении Аристотель пошел так далеко, как только мог когда-либо пойти человек, и должен быть рассматриваем поэтому как единственный руководитель в философских исследованиях. Его учение для Аверроэса – образец высшей мудрости, его разум – предельная граница человеческой мощи; он дан человечеству самим Провидением, чтобы показать на примере, каково наивысшее человеческое совершенство. В его сочинениях нельзя указать заблуждений.

8. Сообразно с этим и в своем собственном учении Аверроэс всюду тесно примыкает к Аристотелю. Но способ понимания и толкования аристотелевской логики, физики и метафизики у него в общем и целом довольно близок к толкованию Авиценны. Только в психологии заметно значительное расхождение обоих философов. Чтобы избежать повторения, мы не будем больше касаться тех пунктов, в которых Аверроэс сходится с Авиценной, как напр., учения о вечности мира, об интеллигенциях, стоящих между миром и Богом, и т. п.; мы отметим только то, в чем Аверроэс уклоняется от Авиценны.

9. Сюда относится прежде всего иное, чем у Авиценны, понимание Аверроэсом процесса образования субстанций в элементарном мире. По учению Авиценны, как мы знаем, единичные существа возникают в элементарном мире, вследствие того, что из активного разума формы истекают в материю. Аверроэс, напротив, утверждает, что формы естественных вещей в виде потенций уже заключены в материи, а, следовательно, вещи возникают потому, что через воздействие активной причины эти формы, так сказать, извлекаются из материи, переходят из состояния потенциальности в актуальность. Допущение того, говорит он, что формы извне привходят в материю, было бы равносильно признанию творения из ничего, что невозможно.

10. В отношении божественного познания Аверроэс сходится с Авиценной в том, что Бог не познает индивидуальных вещей как таковых, но он не хочет понимать божественного познания и по аналогии с познанием универсального, приписывая ему еще высшую степень совершенства. Бог познает в собственном смысле только Самого Себя таковым, каков Он в действительности; стоящее ниже Его Он познает не в том виде, в каком оно действительно существует, но только в Себе Самом, поскольку оно содержится в Нем, как в своей основе. Поэтому-то божественное Провидение простирается лишь на всеобщий ход мировой жизни, но не на единичное.

11. В психологии Аверроэс делает крупный шаг вперед по сравнению с Авиценной. Он отделяет от индивидуальной души не только активный, но и потенциальный разум, рассматривая его как совершенно отличный от души принцип. Он утверждает, что не только разум деятельный, но и возможный – один во всех людях, и что, следовательно, отдельные люди разумны и способны познавать как в возможности, так и в действительности, лишь поскольку они причастны этому единому всеобщему разуму.

12. В ряду интеллигенций, являющихся посредствующим звеном между Богом и миром, на последней и низшей ступени стоит всеобщий деятельный разум. Он передается отдельным людям, и только вследствие того, что он им передается, последние обладают способностью интеллектуального познания. Однако то обстоятельство, что активный разум сообщается людям, не предполагает еще потенциального разума в индивидуальной душе человека. Напротив, этот всеобщий деятельный разум, сообщаясь человеку, сам становится в то же время его потенциальным разумом, так что и деятельный, и возможный разум отдельного человека сводятся к всеобщему объективному деятельному разуму.

13. Если Авиценна, признав за человеческой душой по крайней мере потенциальный разум, как свойственную ей существенную силу, мог вследствие этого удержать мысль о существенном различии между человеческой и животной душой, то, по Аверроэсу, человеческая душа, ибо за ней, как за индивидуальной душой, не признается интеллектуальной силы, отличается от души животного не по существу, но лишь по степени. Она отличается от последней, по Аверроэсу, только так называемым пассивным разумом, под которым понимается способность различать и сравнивать индивидуальные представления (vis cogitiva христианских схоластиков). Этот пассивный разум представляет собою, однако, только один из моментов чувственной способности познания и в своей деятельности связан поэтому с мозгом, так что он не может составить никакого существенного различия между душой человека и чисто животной душой.