История Средних веков. Том 2

Во время пребывания Лютера в Вартбурге реформационное движение в Саксонии оказалось под влиянием более радикальных деятелей-профессора Виттенбергского университета Андреаса Карлштадта, бывшего монаха Габриэля Цвиллинга и других, которые произвели— полный переворот в церкви и в положении духовенства. Из церквей стали удалять алтари, иконы и освященный елей. Исполнение католической обедни было объявлено идолопоклонством. Карлштадт и Цвиллинг выступали с требованиями упразднения землевладения духовенства и его привилегированного положения вообще. В выступлениях Карлштадта восхвалялись трудолюбие и предприимчивость. Проповедуя активность в светских делах, Карлштадт говорил: «Никто не может быть уверен в спасенье души, если он не зарабатывает свой хлеб трудом своих рук». Католические деятели жаловались, что под влиянием проповеди Карлштадта молодые люди покидали школы и отправлялись на горные промыслы.

В проповеди и деятельности Карлштадта, Цвиллинга и других виттенбержцев нашло свое отражение выступление на арену нового, более радикального слоя бюргерства, который не удовлетворялся абстрактной Реформацией Лютера и желал ее распространения на область светской жизни. Проявлением этой же тенденции в более радикальных кругах немецкого бюргерства было распространение в богатых южных и западных городах учения швейцарского реформатора Ульриха Цвингли из Цюриха, который выступал против княжеского деспотизма и требовал республиканского строя и политической автономии для религиозных общин (см. гл. 26).

Настоящим же показателем раскола общего лагеря Реформации являлось определившееся и оформившееся в эти годы народное напра—– вление, стремившееся к социальному перевороту. Еще раньше среди крестьянских и плебейских масс вели пропаганду представители народных «еретических» сект, для которых толкование Священного писания являлось средством выражения социального протеста. Но дальше проповеди ухода от «греховного» мира в замкнутую секту и ожидания, что социальный переворот будет совершен богом, проповедники-сектанты обычно не шли. Теперь же в напряженной обстановке нараставшей антифеодальной борьбы народных масс и общественного подъема, вызванного реформационным движением пропаганда пассивного ожидания сменилась призывами к революционным действиям и толкованием смысла и значения Реформации именно в этом духе. Выразителем народного революционного понимания Реформации стал Томас Мюнцер.

Мюнцер, ранняя биография которого неизвестна, выступил на историческую арену в первые годы Реформации как один из сторонников Лютера. Однако в 1520 г ., прибыв по рекомендации Лютера в качестве священника и проповедника в саксонский город Цвиккау, Мюнцер не только обнаружил в совместной с лютеранами борьбе против францисканцев более резкий тон и решительные методы, но и показал, что исходит из иных классовых позиций, привлекая на свою сторону подмастерьев и беднейшие слои населения и вкладывая в понимание Реформации новое революционное содержание.

Существовавшая в Цвиккау среди ремесленников секта анабаптистов (т. е. перекрещенцев, требовавших крещения христиан в зрелом —возрасте) под влиянием Мюнцера вышла из узких рамок сектантских идей. Члены этой секты сделались эмиссарами Мюнцера по распространению его революционного толкования Реформации по всей Саксонии, что в немалой степени встревожило ближайших сторонников Лютера и самого саксонского курфюрста.

В понимании Мюнцера главные задачи Реформации заключались не в установлении новой церковной догмы или новой формы религиозности, а в провозглашении близкого социально-политического переворота, который должен быть произведен массой крестьян и городской бедноты. Мюнцер ссылался на авторитет «слова божьего», но в самом Священном писании он усматривал лишь указания на необходимые действия людей. У Мюнцера мы не находим упоминания о какой-либо иной жизни, кроме земной. Он утверждал, что «земная жизнь должна быть возвышена до небес», т. е. очищена от зла. В этом смысле Мюнцер понимал и идеал установления «царства божьего на земле».

Само представление Мюнцера о «слове божьем» в корне отлично от лютеровского. Он обращает свой страстный гнев против «книжников» и буквоедов, которые знают только мертвые буквы и традиционные тексты. Настоящее слово божье, по мнению Мюнцера, – это живение бога» в их собственном разуме. «Вера (для Мюнцера. – Ред.), – пишет Энгельс, – является не чем иным, как пробуждением разума в человеке, и потому обладать верой могли и язычники» — Энгельс поэтому заключает: «… религиозная философия Мюнцера приближалась к атеизму…» —

У Мюнцера нет представления о боге как о стоящей над миром индивидуальности. Для него бог неотделим от самого мира, это мир «в целом», сама идея «общего», вдохновляющая и подчиняющая себе все «творения», т. е. все, что существует в мире. Идеал совершенства, связанный у Мюнцера с его пониманием божества, является, по существу, социальным идеалом. Активную и самоотверженную деятельность человека для общего блага"ТМюнцёр считал служением «богу».