История свастики с древнейших времен до наших дней

Нам трудно решить, были ли эти столь древние народы индоевропейцами, ибо именно в этом районе Земного шара в историческую эпоху семиты (месопотамцы, угаритяне, урарты, народы Палестины) жили по соседству с индоевропейцами (хеттами, лувийцами, палайцами) — и ответа на этот вопрос сегодня никто не даст. Желая «углубить» свастику до самого палеолита, Р. Багдасаров склонен считать, что символ свастики якобы выкристаллизовывается из ромбично- меандрового орнамента, впервые появившегося в верхнем палеолите. На браслете из мамонтовой кости, найденном на стоянке в Мезине (Черниговщина), протосвастическая сетка состоит из скоплений меандров, которые разрежены в двух местах рябью из волнообразных зигзагов (рис. 6). Основываясь на доказанных для орнаментов народов Сибири фактах, когда фрагмент циклического орнамента начинает употребляться в качестве индивидуального символа, Р. Багдасаров, настаивающий на мезинском ромбично-меандровом орнаменте как прототипе свастики, постулирует аналогичное развитие сюжета — от свастичного фриза к отдельным свастикам.

Что же касается пряслиц, то наиболее древние их экземпляры, орнаментованные спиралевидной свастикой, обнаружены в Хассуне (Северная Месопотамия) и датируются археологами VI тыс. до н. э. Известно, что в Ригведе прядение связано с созданием Вселенной, Земли и актом зачатия человека (сравните в скандинавской мифологии: норны прядут пряжу жизни живущих на Земле людей). Появившаяся на пряслицах свастика, согласно версии Р. Багдасарова обозначала не только осевое движение веретена в пряслице (что очевидно), но и указывала на его высший прообраз — движение Вселенной вокруг постулируемой Оси Мира (Уилсон даёт другое, более приземлённое объяснение).

Находясь на перекрёстке цивилизаций, древняя Троя (населённая, кстати, не индоевропейцами) поделилась этим символом со своими ближайшими соседями — греками и этрусками, которые активно пользовались сюжетом свастики в оформлении керамических сосудов, надгробных памятников, домашней утвари — но не монет, так как предположительная свастика на античных монетах некоторых греческих городов, часто приводимая в качестве иллюстрации, на поверку оказалась либо отпечатками пуансонов — устройств, использовавшихся при чеканке, — либо их имитацией. Хотя греки знали и настоящие монеты со свастикой или напоминающими её фигурами, три из которых мы показываем на рис. 7–9. Монета на рис. 7 отчеканена Кноссом на острове Крит, причём мотив свастики может быть объединён с «национальным» мотивом лабиринта, монета на рис. 8 происходит из города Адуатикер, а на рис. 9 — из Аполлонии Понтики, что во Фракии. От древних греков свастика могла перейти к древним кельтам, а от этрусков — к римлянам, особенно в северных, приальпийских районах. Кельты же поделились свастикой с германцами, контактируя с ними в Прирейнской континентальной зоне. Одно из немногих изображений свастики у кельтов, попавшееся нам в литературе, приводится у Лехлера (рис. 10).

Удивительно, но семиты, также находясь на перекрёстке цивилизаций (древняя Передняя Азия и Месопотамия) и будучи окружёнными со всех концов землями, где свастика была в почёте, сами оказались невосприимчивы к этому знаку — видимо, как нам представляется, она связывалась в сознании тогдашних людей с огнём и Солнцем, семиты же больше почитали звёзды, воду и Луну. Кто-то когда-то, вероятно, те же греки, занёс свастику в Египет, однако большого распространения она там не получила — известные нам примеры происходят скорее из обихода греческих общин в Египте, которые, вместе с христианством, передали её дальше коптам. Кстати, на рис. 11 мы показываем свастику на одежде знатной африканки — изображение это происходит из некрополя Примиса в Мероэ, относящегося к II–III вв.

(мы заимствуем его из книги С. Я. Берзиной «Мероэ и окружающий мир», М., 1992, с. 20), — Р. Багдасаров считает, что свастика освящает собою одежду этой уходящей в иной мир женщины и напрямую связывает его с орнаментикой коптских одежд, о чём подробно рассказано у Уилсона. В тропической Африке свастика непопулярна, отдельные же случаи её употребления (например, у ашанти Золотого Берега) могут быть приписаны иноземному — непонятному нам — влиянию, либо являются случайным изобретением этого, в общем-то, простого символа.