История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Более-менее достойными опусами проекта получились те песни, которые несли актуальную окраску и политический подтекст («Мы узники холодной войны» или «Красное гетто мира») — в них ощущается хоть какая-то заинтересованность авторов и их же энергия. Все остальное наполнение альбома с индифферентными текстами вполне нейтрально и служит этаким красиво уложенным наполнителем, который призван оттенять более яркие перлы.

Само название группы, взятое в честь культового фильма с Джеймсом Дином в главной роли, вторично, если не третично. Не оригинален и весь альбом, при всем его совершенстве в плане как исполнения, так и записи. Он напоминает довольно симпатичный и милый, но совершенно нежизнеспособный гибрид бабочки и орхидеи.

Алексей Коршун, 2016

«Бит-Бардак». «Желтые сны Чернозара Селедкина»

В самом начале 1990-х в Свердловске как будто ниоткуда и сразу в большом количестве стали появляться совсем юные музыканты. Их столь же молодые слушатели с жадностью внимали «новой волне новой волны». Она обещала быть бесконечно разнообразной, современной и не склонной к почтению перед авторитетами. «Бит-Бардак» в этой компании считался одним из флагманов. Они хорошо смотрелись на сцене и умели играть поуверенней остальных сверхновых звезд своего поколения. «Бит-Бардак» находился на рубеже между старым и новым, между рок-клубом и «революционной» молодежью. Они были своего рода часовыми на этой границе.

В своем втором альбоме с кичливым названием музыканты пытаются сочетать декадентскую мрачность пост-панка с присущей свердловскому року усложненностью и некоторой вычурностью. К сожалению, скверное качество записи и плоские электронные барабанчики, в которых угадывается знаменитый советский резиновый ударный комплект «Форманта», лишь отдаленно передают тот напор, который знаком посетителям концертов четвертьвековой давности в ДК на Сурикова. Музыка несколько бардачна, излишне эклектична — тут вам и ска («Трахтибидох»), и вальсок («Матрос»), но генеральная линия, конечно, пост-панк. Часто надрыв и рассерженные интонации вокалиста кажутся искусственными, театрально-цирковыми. Но иногда встречаются удивительные прорывы. Клавишно-гитарный проигрыш из песни «Февраль» сделал бы честь «The Birthday Party». А главный хит группы, медленную, сурово-ироничную «Водобоязнь», не постеснялись бы исполнить и «Bauhaus».

Дмитрий Мелких, 2016

«Группа Макса Ильина». «Гадкие лебеди»

Макс очень просил будущих рецензентов не упоминать слова «хард». Просьбу эту выполнить нетрудно — в его дебютном альбоме практически нет ничего тяжелого. К сожалению, помимо харда, в «Гадких лебедях» нет еще многого: четкого вокала (голос завален куда-то далеко за инструментал), качественной записи, хороших барабанов (слышен один дребезг) и оригинальных аранжировок. Правда, есть в альбоме и положительные моменты: приятные стихи и хорошая гитара самого Макса. Если говорить об альбоме в целом, то на что-то большее, чем просто демонстрационка, он явно не тянет. «Гадкие лебеди» — это из Стругацких. А данная работа скорее напоминает героя Андерсена. Но не стоит забывать, что гадкого утенка ожидало большое и красивое будущее.

Д. Лемов

(«Рок-хроника», 1991, № 4 (7).

P. S. 2015. Не отметил я тогда особо песню «Чаепитие в горящем доме», а зря. Сейчас-то понятно, что тогда и дом уже вовсю горел, и чаи в нем гонять не переставали. Это действительно очень по-русски. Этакий «Пир во время чумы» ХХ века…

Дмитрий Умецкий. «Другой»

В своих сольных работах музыканты часто стараются предъявить миру то, что им не удавалось реализовать в составе коллективов. Еще не остынув от последнего хождения в «Наутилус», Дмитрий Умецкий выпустил свою собственную пластинку. Слушаешь ее и недоумеваешь: неужели именно это он хотел, но не мог высказать, будучи в «НП»?

Первая песня, «Дорога в Иерусалим», может заинтересовать слушателя хотя бы тем, что он впервые слышит голос Умецкого (если не считать нескольких фраз в «Алчи Алчи» и рефрена в «чайфовской» «Ты сказала»). Да и песня со своим восточным колоритом неплоха. Но со второго трека понимаешь, что заунывность — не дань ориенталистичной традиции, а непременное свойство всех номеров диска. Однообразные мелодии, странная манера пения: голос делает эмоциональное ударение на последнем слоге каждой строки, отчего все приобретает оптимистично-бравурное и даже слегка придурковатое звучание. Сначала эта фишка прикалывает, с десятого раза начинает раздражать. Становится скучно… Даже призыв «Попробуй быть хорошим» в финале альбома, действительно неплохо звучащий на фоне предшествующей нудотени, не спасает положения. Тянет в сон… Если вас мучает бессонница — первый сольник Умецкого быстро поможет вам крепко заснуть.