История сыска в России. Книга 2

Уже через несколько дней, 9 октября 1932 года, на вновь созванном под председательством Я. Э. Рудзутака Президиуме ЦКК ВКП(б) было принято постановление об исключении из рядов партии 24 человек как “членов и пособников контрреволюционной группы Рютина-Иванова-Галкина, как разложившихся, ставших врагами коммунизма и Советской власти, как предателей партии и рабочего класса, пытавшихся создать подпольным путем под обманным флагом марксизма-ленинизма буржуазную кулацкую организацию по восстановлению в СССР капитализма и, в частности, кулачества”.

Постановление было опубликовано в “Правде” 11 октября 1932 года.

На заседании Президиума ЦКК предоставили слово Г. Е. Зиновьеву и Л. Б. Каменеву, которым было предъявлено обвинение в том, что они знали о существовании этой организации, знакомились с ее документами, но не сообщили о ней в ЦК ВКП(б) или ЦКК ВКП(б). Несмотря на высказанное Зиновьевым и Каменевым “сожаление о содеянном”, их в числе других также исключили из рядов ВКП(б).

Позднее по тем же мотивам были исключены из партии П. А. Сильченко и А. И. Козловский. Исключив участников “Союза марксистов-ленинцев” из рядов партии, ЦКК ВКП(б) передала дальнейшее решение их судьбы в ОГПУ.

11 октября 1932 года коллегией ОГПУ все они были осуждены к различным срокам Тюрьмы, заключения и ссылки. Наибольший срок получил Рютин. Он был приговорен к 10-летнему тюремному заключению. Всего по делу о так называемом “Союзе марксистов-ленинцев” было привлечено к партийной и судебной ответственности в 1932 — 1933 годах тридцать человек.

В дальнейшем часть уже осужденных вновь была привлечена к уголовной ответственности по тем же самым обвинениям с ужесточением ранее вынесенных приговоров, в том числе М. Н. Рютин, М. С. Иванов, П. А. Галкин, П. П. Федоров, Г. Е Рохкин, Я. Э. Стэн, М. И. Мебель, П. М. Замятин. А. В. Каюров, И. Н. Боргиор, Д. П. Марецкий, П. Г. Петровский, которых приговорили к высшей мере наказания — расстрелу. Большинству других были увеличены сроки лишения свободы. Некоторым из этих лиц приговоры дважды и трижды пересматривались в сторону ужесточения.

Расследование по этому делу проводилось с грубыми нарушениями закона.

Следственные действия были проведены без возбуждения уголовного дела, а Зиновьеву и Каменеву обвинения вообще не предъявлялись.

Проходившие по делу были лишены возможности защищать себя от предъявленного обвинения, репрессированы они были внесудебным органом, без проверки материалов предварительного следствия.

“Союз марксистов-ленинцев” ко времени пресечения его деятельности находился в стадии организационного оформления и выработки программных документов, никаких практических действий по осуществлению содержащихся в них установок, за исключением распространения “манифеста” и политической платформы, его участники не совершили. В состав каких-либо антисоветских организаций или объединений члены союза также не входили.

Органы предварительного следствия и коллегия ОГПУ не располагали подлинными экземплярами “манифеста” и “платформы”, а только их копиями, изъятыми при арестах и обыске на квартире П. А. Сильченко 15 октября 1932 года.

Дошедшие до нас экземпляры документов являются копиями с копий, сделанных в ОГПУ в те годы, и подлинная их идентичность с необнаруженными оригиналами спорна: документы ходили по рукам в Московской и Харьковской партийных организациях, их размножали, дописывали, редактировали. Были тут и явные заимствования из контрреволюционных воззваний и антисоветских листовок, белоэмигрантских документов, что вряд ли могло соответствовать настроению Рютина.

Еще в сентябре 1930 года, защищаясь от ложного доноса, он писал в ЦКК ВКП(б): “О термидоре и забастовках я ни слова не говорил. Тут все вымышлено от начала и до конца. Я не троцкист и не устряловец, чтобы городить такую чепуху.” А такой “чепухи” в этом документе оказалось много — группе хотели придать характер гигантского заговора против партии и государства, который охватил будто бы миллионы советских людей.

Эту платформу, простое знакомство с нею вменяли в вину многим даже в 1937 — 1938 годах, в том числе и Н.И. Бухарину.

Что же касается политических воззрений и теоретических взглядов, изложенных в программных документах так называемого “Союза марксистов-ленинцев” то, надо сказать, они носили дискуссионный характер и не содержали призывов к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти.

Эти взгляды, безусловно, расходились с той практикой, которую поддерживала и восхваляла официальная пропаганда, но отнюдь не противоречили марксистско-ленинской концепции социализма.

Представление о содержании документов дает приобщенная к делу схема платформы, написанная Рютиным в процессе следствия, состоящая из следующих разделов:

1. Маркс о роли личности в истории.

2. Сталин как беспринципный политикан.

3. Сталин как софист.

4. Сталин как вождь.

5. Сталин как теоретик

6. Классовая борьба и марксизм.

7. Простое, расширенное воспроизводство и марксизм-ленинизм.

8. О построении социалистического общества.

9. Ленинизм и борьба с оппортунизмом.