История Таиланда (краткий очерк)

Тем не менее режим Пибун Сонгкрама в начале 50-х годов стабилизируется. Если 23 марта 1949 г. этот режим был вынужден пойти на принятие очередной постоянной (пятой по счету) конституции, в целом близкой к временной конституции 1947 г., составленной Куангом и допускавшей существование политических партий, то 29 ноября 1951 г. он уже смог совершить «тихий переворот», упрочивший военную диктатуру.

В этот день генерал Пао Сианон зачитал по радио заявление правительства о роспуске парламента, о запрещении политических партий и об отмене конституции 1949 г. Вместо нее вновь восстанавливалась декабрьская конституция 1932 г., что означало возврат к однопалатной Ассамблее, половина депутатов которой назначалась правительством.

Уже на следующий день, 30 ноября, невыборная половина Ассамблеи была назначена: 123 депутата, в том числе 64 армейских офицера, 14 морских, 13 офицеров авиации, 11 полицейских офицеров и только 21 гражданский чиновник. Эти депутаты тут же начали заседать как парламент, не дожидаясь выборов другой половины Ассамблеи. Впрочем, и на выборах, состоявшихся 26 февраля 1952 г., подавляющее большинство мест получили сторонники режима Пибуна.

8 марта 1952 г. Ассамблея приняла новую (шестую) конституцию, в основу которой легла конституция 1932 г. По сравнению с конституцией 1932 г. она была значительно расширена (123 статьи вместо 68). В ней формально еще громче декларировалась верховная власть короля. Согласно конституции, «священная и неприкосновенная» особа короля осуществляет «от имени народа» верховную законодательную, исполнительную и судебную власть. Король — верховный главнокомандующий таиландских вооруженных сил. Он может созывать и распускать Ассамблею, налагать запрет на обсуждение в ней действий правительства. Он же назначает невыборных членов Ассамблеи. Фактически же конституция оставляла короля только как ширму военного режима. Ни один королевский указ не считался законным без подписи премьер-министра. Даже право вето короля имело ограниченную силу — было действительно лишь два месяца (он им, кстати, никогда не пользовался). В то же время, выступая от имени короля, Совет министров получал возможность осуществлять не только исполнительную, но и законодательную власть в обход парламента. Именем короля правительство могло издавать законы о налогах, вводить осадное положение и даже в известных случаях объявлять войну.

Социальная политика правительства Пибуна в 1948—1954 гг., как это и характерно для бонапартистского режима, заключалась, с одной стороны, в демагогическом заигрывании с трудящимися массами, а с другой — в беспощадном подавлении их политической активности.

В апреле 1948 г. в противовес прогрессивному Всетаиландскому объединению профсоюзов (ВТОП) правительство организовало так называемый Рабочий союз, во главе которого был поставлен армейский офицер. В 1950 г. эта организация вступила в раскольническую Международную федерацию свободных профсоюзов (ВТОП в 1949 г. стало членом Всемирной федерации профсоюзов). В 1951 г. Рабочий союз был преобразован в Таиландский национальный конгресс профсоюзов (ТНКП). Членами Рабочего союза, а затем ТНКП могли быть только тайские граждане. Таким образом, помимо классового раскола правительство Пибуна стремилось также усилить в рабочей среде национальную рознь. В феврале 1954 г. правительство организовало, на сей раз под патронажем генерала полиции Пао Сианона, еще одно профсоюзное объединение — Ассоциацию свободных рабочих Таиланда, куда допускались и китайцы. Характерно, что даже подконтрольные правительству профсоюзы режим Пибуна стремился держать раздробленными.

В деревне правительство Пибуна продолжало поощрять кредитные кооперативы. Число кооперативов с 7,6 тыс. (с 244 тыс. членов) в 1947 г. увеличилось до 10,4 тыс. (с 410 тыс. членов) в 1956 г. Принимались меры по известному упорядочению аренды. В 1953 г. был издан закон о максимуме арендной платы. В декабре 1954 г. власти провели так называемую аграрную реформу. В сущности это было всего лишь подтверждение старого закона (1936) о земельном максимуме в 50 раев (8 га). Кроме того, новый закон, как и прежний, не имел обратной силы и не касался уже существующих крупных земельных владений. Тем не менее все это демагогически преподносилось как свидетельство того, что правительство Пибуна — «заступник крестьянства».