История тайных обществ, союзов и орденов

Но за разнообразными заботами и тревогами, наполнившими эти годы его жизни, Коменский не имел возможности приступить к осуществлению своего плана, который, впрочем, он сообщил лишь своим близким друзьям, но зато неутомимый Хартлиб с воодушевлением предался этой задаче. В короткое время он привлек к предприятию несколько единомышленников из членов академии. Начавшаяся эпоха реставрации ускорила выполнение его намерения — создать пансофическую коллегию и открыто приступить к началу задуманной деятельности. Аcademia Londinensisбыла преобразована (1662) в Королевское общество, которое предназначалось для занятий определенными науками.

Помимо философских коллегий, существовали еще тайные союзы, как это видно из не всегда ясной переписки Хартлиба с гениальным естествоиспытателем Робертом Бойлем. Они возникли около 1618 г. и назывались Macaria, Nova Atlantis, Antilia и Utopia. Возможно, что под всеми этими названиями фигурировало одно и то же общество.

Эти общества пробивали дорогу гениальным идеям Томаса Мора (ум. 1535), Хартлиба и Бэкона. Они занимались изучением натурфилософов, механикой и сельским хозяйством, ибо, согласно их основным принципам, ценны только те познания, которые находят в жизни свое практическое применение. Но главная их цель — «реформация всего света».

Коллегии эти состояли в оживленнейших отношениях с немецкими обществами и, между прочим, сообщали друг другу свои статуты. У них были в ходу также алхимические термины и знаки, обычно употреблявшиеся в кругах натурфилософов. Но заря новой общественной жизни, появления которой ждали все эти союзы, была еще очень далеко. В 1660 г. английские общества принуждены были сознаться, что все их усилия напрасны, что еще не назрело время для таких грандиозных задач. Вероятно, тогда‑то они и распались. По крайней мере, Хартлиб писал от 26 июня 1661 г.: «Рассеялся дым от Антильского Общества, но огонь еще не совсем погас. В свое время он, вероятно, вновь запылает, хотя, быть может, уже не в Европе».

В этих словах звучит затаенная и неутолимая тоска состарившегося больного человека о неосуществившемся идеале его жизни. Нельзя без волнения внимать его словам. Эти мечты об общественном строе, когда люди будут по — человечески жить, эти фантазии, которые так часто наполняли его блаженной радостью, когда он отдыхал в уединении своей тихой комнатки, — все это он хранил в течение своей долгой жизни вопреки всем, даже самым горьким разочарованиям; он унес их с собой в могилу.

Европейский мир изнемог наконец от религиозной борьбы. В миросозерцании человечества произошла глубочайшая перемена. В умы человеческие начал проникать уже более светлый взгляд на жизнь, который притупил остроту религиозного фанатизма. Народившиеся новые формы жизни стали бесцеремонно оттеснять в сторону старые учреждения: такова судьба всех исторических явлений. Наука отодвинула на задний план космополитические стремления свободных обществ и академий, направленные на усовершенствование рода человеческого: развитие науки и стало задачей вновь возникших ученых союзов. Тогда и старые названия и формы, в особенности «общества» (Sozietät) и «академии», потеряли свое старое значение — главным образом с тех пор, как ими завладели новые союзы и высшие школы, — а при новых условиях уже не было места для сложной, глубокомысленной символики, которая до того служила единомышленникам-друзьям в качестве отличительных знаков и средств взаимного понимания.

Впрочем, из исторической жизни народа не исчезают бесследно те явления духовной жизни, которые однажды оказали воздействие на свою эпоху, господствовали над убеждениями, как живой показатель образа мыслей и чувств людей, вызывали или оказывали свое влияние на людские поступки. Когда‑нибудь и где‑нибудь, быть может, в другой, новой форме, но так или иначе они должны возродиться. Это и случилось, например, с «Обществом для развития немецкого языка». Мы застаем его к концу XVII в. в Лейпциге и Кенигсберге; но есть оно и в Галле, Иене, Геттингене, Гамбурге и Бремене. Основанное лейпцигскими студентами (1697), оно напоминает по своему уставу и задачам, по некоторым формам и названиям старые общества. Да и само это новое общество открыто заявляет желание быть их преемником, и члены его называют себя «поэтами».