История татар. Том I. Народы степной Евразии в древности

Отношения племен именьковской культуры и северных соседей складывались по-разному. В конце IV в. именьковские племена оттеснили к северу племена мазунинской и азелинской культур. В инвентаре памятников именьковского круга часто встречаются финно-угорские украшения. Видимо, какая-то часть финно-угорских племен влилась в именьковскую среду. Финно-угорские племена заимствовали у именьковцев технологию обработки железа, пашенное земледелие и типы земледельческих орудий. В результате контактов именьковской культуры с финно-угорскими племенами на Средней Каме во второй половине 1 тыс. сложилась верхнеучанская культура. В это же время именьковские племена активно контактировали с носителями турбаслинской (сарматской) культуры. Отдельные группы турбаслинского населения доходили до устья Камы и вливались в именьковскую среду.

Вопросы своеобразия, происхождения и судеб именьковской культуры с конца пятидесятых годов прошлого столетия были предметом острых дискуссий. Многие археологи, в том числе А.П. Смирнов, рассматриваемые памятники относили к городецкой культуре и связывали их с древней мордвой. В то же время II Рождественский могильник А.П. Смирнов считал славянским. Позднее были высказаны и другие точки зрения об этнической принадлежности именьковских племен (одни считали их угро-мадьярами, другие — тюрками, третьи — балтами). Разброс мнений по проблемам именьковской культуры во многом был связан с недостаточной источниковой базой. Большие работы были проведены в 60-90-е гг. XX в. казанскими и самарскими археологами. Это позволило выявить новые группы памятников именьковской культуры.

Немаловажное значение для атрибуции языковой принадлежности «именьковцев» имеют выводы лингвистов. Ими установлено, что в финно-угорских языках Поволжья и Предуралья (удмуртском, коми, марийском, мордовском) ряд терминов, связанных с земледелием («рожь», «участок земли», «земля») были заимствованы из языка балто-славянского круга не позднее середины 1 тыс. н. э. Фонетический облик заимствований позволяет утверждать, что языком-донором был праславянский язык. Археологическим аналогом языковой картины является существование в том же ареале в середине 1 тыс. н. э. именьковской культуры, с которой связано распространение здесь прогрессивных форм земледелия и новых зерновых культур, в частности ржи. Таким образом, есть основание полагать, что создатели именьковской культуры говорили на языке (языках) праславянского круга [Напольских, 1996; Napolskich, 1996].

Именьковско-турбаслинский женский костюм. Реконструкция по материалу погребения 43 Коминтерновского II могильника. Вторая половина VI в. [Казаков, 1999, с. 36].

Именьковская культура IV–VII вв., созданная племенами, основу хозяйства которых составляло пашенное земледелие, до того в Среднем Поволжье не практиковавшееся, земледелие с очень широким набором зерновых культур, оказалось, как это впервые показала самарский археолог Г.И. Матвеева, генетически связана с праславянской зарубинецкой культурой Верхнего и Среднего Преднепровья (конец 1 тыс. до н. э. — начало 1 тыс. н. э.) и с ее вариантом — пшеворской культурой. По солидно аргументированному выводу Г.И. Матвеевой, поддержанному и развитому московским археологом-славяноведом В.В. Седовым, племена именьковской культуры создали в Среднем Поволжье мощный пласт славянского земледельческого населения. Сейчас здесь известно более 500 памятников именьковской культуры, из которых исследованы в разной степени лишь несколько десятков. На рубеже VII–VIII вв. часть именьковцев ушла на запад, в Среднее Поднепровье.

Теперь вопрос о корреляции сведений письменных источников с лингвистическими и археологическими материалами решен. Более того, сняты сомнения, которые высказывались относительно этнической семантики термина ас-сакалиба в сообщениях арабских авторов о походе Марвана. В их повествованиях речь идет о масштабном историческом событии — первом и единственном вторжении войск Халифата не только в глубинные волжские земли Хазарии, но и на территории к северу от владений хакана, в Среднее Поволжье, где они нападают на поселения славян и других племен, захватывают в полон и переселяют массу полонян в пределы Халифата и, возможно, побуждают к бегству и уходу с насиженных мест немалое число людей.

Вместе с тем речь идет также о важнейшем историографическом факте — первой письменной фиксации славянского населения в Среднем и Нижнем Поволжье, первой фиксации сосуществования на этой территории этнически смешанного населения, включающего в себя и значительный славянский массив.