История татар. Том I. Народы степной Евразии в древности

Что касается пути к кимакам, то из Фараба идут в Янгикент, на пути из Янгикента в страну кимаков встречают реку, переправляются через нее и приходят в пески; тюрки называют это место Уюкман (?). Дальше приходят к реке Сокук; после переправы через нее начинаются солончаки. Дальше приходят к горе Кендир-тагы[537]. Путешественник идет все по берегу той же реки, среди зелени, травы и деревьев, до истока реки; гора высока. После этого поднимаются на гору по узкой тропинке. От горы Кендир-тагы приходят к реке Асус (?); по этой дороге в течение пяти дней на людей совсем не падает свет солнца вследствие тени деревьев, до самого берега реки Асус. Вода в реке черная; она течет с востока и доходит до ворот Табаристана[538] (?). После этого приходят к реке Иртыш, где начинается страна кимаков. По обеим сторонам реки пасутся дикие кони; иногда можно видеть в одном месте тысячу или две тысячи их; они происходят от одичавших царских коней; они продолжают размножаться. Этих лошадей нельзя поймать иначе, как арканом; поймав их, садятся на них и укрощают их; они поддаются укрощению и привыкают к людям. Иртыш — большая река, так что если кто-нибудь встанет на этом берегу реки, то с другого берега его нельзя узнать вследствие отдаленности расстояния. Вода реки черная. Переправившись через реку Иртыш, приходят к шатрам кимаков. Низких строений у них нет; все живут в лесах, ущельях и степях, все владеют стадами коров и баранов; верблюдов у них нет; если какой-нибудь купец приводит сюда верблюда, он не живет здесь и года: как только верблюд поест этой травы, он околевает. У них нет соли; если кто-нибудь приносит сюда один ман соли, он берет за это мех горностая. Летом они питаются кобыльим молоком, которое у них называется кумысом; на зиму они заготовляют сушеное мясо, баранье, лошадиное или коровье, каждый по мере своих средств. В этой стране выпадает много снега; бывает, что толщина снежного покрова в степи достигает высоты копья. Зимой они уводят лошадей в отдаленную страну, в место Ок-таг[539]; под землей у них есть водоемы, сделанные из дерева, на зимнее время; когда выпадает много снега, их лошади пьют в зимние месяцы эту воду, т. к. снег не позволяет им дойти до водопоя. Предметы охоты кимаков — соболи и горностаи; их начальник носит титул Бамал-Пейгу (или Ямал-Пейгу).

Что касается племени ягма, то тюркский хакан заметил, что халлухи стали многочисленными, усилились и вступили в сношения с тохари-станскими хайталами[540]; те потребовали от них женщин, халлухи дали им женщин. В то же время хакан заметил слабость Туркестана и стал бояться за свои владения. После этого часть тугузгузов убежала и отделилась от своего племени; они пришли к халлухам, но те никак не могли поладить с ними. Тюркский хакан велел им поселиться между владениями халлухов и кимаков; у них был начальник, по имени…[541] Ягма — богатые люди, владеющие большими стадами лошадей, живущие по левую сторону Китая, на пространстве одного месяца пути; оттуда привозят…[542] Среди них произошли междоусобия; часть племени прибегла к покровительству тюркского хакана. Когда они пришли к остальной части народа ягма и соединились с ними, они отправили посла к тюркскому хакану, известили его о своем положении и сказали: „Мы пришли служить тебе, если будет дано позволение, мы будем совершать набеги[543] во все стороны“. Тюркскому хакану это понравилось; он милостиво ответил им и дал им то позволение, которого они просили. Халлухи начали дурно поступать с ними; потерпев большой урон, они ушли оттуда к кимакам. Через некоторое время Шад-тутук стал обижать их и требовать с них дани; их постигло разорение. После этого они прибегли к милосердию тюркского хакана, ушли от халлухов и кимаков и поселились у хакана. Хакан дал упомянутому начальнику их титул Ягма-тутук, в подражание титулу Шад-тутук.