История Темного Властелина

— Моё предположение удалось подтвердить. Заклинание явно готовилось загодя. Ему несколько сотен лет. Или больше. Возраст накидки, судя по клочку лет четыреста, никак не меньше.

— Ну и что? Это не довод — как будто вещь нельзя зачаровать…

Я запнулся, глядя, как загадочно улыбается Саламандра. Вот только глаза его были серьезны как никогда:

— Мой Дракон, боюсь, что чары на вещь не накладывались. Магию вплетали в накидку при создании — поэтому никто не смог ощутить эманаций волшебства. И самое неприятное, что я могу вам сообщить… определить, кто именно создавал вещь невозможно. Известные нам сегодня магические направления в равной степени представлены в плетении, за исключением, пожалуй, одних лишь алхимиков. Я думаю, накидку создавали с помощью какого-то по-настоящему универсального магического стиля. А таких в современном мире попросту нет…

… Гримтурсы вытянулись в рост и дружно щелкнули подошвами как заправские вояки.

— Вольно, — разрешил я вместе с верным Храном проходя в темницу. Меня не интересовал пленник с острова Харр — он, по словам тюремщиков, целые дни бессмысленно пялился в потолок. Даже к еде вроде не притрагивался. Ничего сколько мне нужно столько и проживет, пусть не мечтает уморить себя голодом. Когда достаточно ослабеет, его будут кормить насильно.

Пришлось даже на всякий случай приставить к нему лекаря и мага.

Свернув в темный неосвещаемый коридор, я не стал дожидаться нарочно отстающего Храна с факелом, а по старой памяти прошел под древними сводами, на ощупь, вставив ключ в холодную дверь из нержавеющей стали. Эту дверь мог открыть только лишь я — еду и смену одежды тюремщики передавали через небольшое задвижное окошко.

Провернул ключ дважды, прислушиваясь к сухим безжизненным щелчкам замка и, украдкой набрав полную грудь воздуха, отворил.

В освещаемой лишь голубоватыми огнями магических светцов келье содержался самый древний узник моей темницы. Самый старый, ибо он был едва ли не ровесником самого Скального Пояса Петельщика. Былой хозяин гор и мой главный враг когда-то.

В пещерной камере было прохладно, но после горячего воздуха лета холодок казался как нельзя кстати. Впрочем, даже в морозные зимы в этой келье воздух не остывал ниже положенного.

Он сидел в низком плетеном кресле, утопив босые ноги в белом меху ковра. Все-таки непозволительная роскошь на фоне общей убогости кельи. Старый, но не кажущийся слабым мужчина. Изрядно поношенная, но аккуратная одежда нисколько не походила на лохмотья содержащихся в вечном заточении пленников. У него были маленькие привилегии — я отдаю себе отчет в том, что вечность в холодном застенке не самое приятное времяпрепровождение.

Лысый и всегда гладко выбритый с аккуратным носом и строгими ломаными линиями бровей. Лишенные ресниц глаза смотрели взыскующе, но отнюдь не сломлено. Ни следа сумасшествия.

Мой приход застал обитателя темницы за послеобеденным отдыхом.

— Вечности тебе, враг, — церемонно поздоровался я, опускаясь в кресло напротив.

— Воюешь с царем? Самонадеянно, бросать вызов подлинному правителю. Ему могут помочь остальные, — невозмутимо проговорил он.

— Я всю жизнь бросаю вызовы. Уж кому как не тебе это знать?

— Пришел снова хвастать своими победами? — утомленно пробормотал мой враг. — Не надоело? За прошедшие годы мы успели обсудить все мои тогдашние недостатки и просчеты. Только ты бы не обольщался — везение не вечно. Однажды ты сам можешь оказаться в подобном гроте. И как знать, может даже в этом самом.

Меня, его заявления нисколько не уязвили. Пусть себе язвит исподтишка, прячась под маской уверенности.

— Ты бы не задирался. Тем более что слова это твоя юдоль. На большее, увы, никаких шансов.

— Шанс. Глупое современное слово.

Само спокойствие. Когда-то он был очень могучим, но я победил его и лишил силы. Хозяин гор был одним из тех архаичных существ, что носили свою мощь в волосах. Вот теперь у него не было ни волос, ни бороды. И уже никогда не будет. Огонь великолепно очищает.

— Что видел? — я рассматривал какую-то незначительную щербинку в серой глыбе свода. Пришло ощущение, что я зря сюда пришел сегодня.

— Воинов. Этих твоих в черном с отвратными харями. Они уверены в своих силах и с ними твой варвар. Этот вообще не умеет сомневаться, ибо мозгов не имеет.

— Нужно сомневаться в победе? У Яромира есть какие-то дополнительные силы?

— Земля дрожит от стука сотен копыт и поступи тысяч ног. Интересные вещи ты спрашиваешь, враг, — он ощерился, явно насмехаясь. — Могучий и всезнающий властелин, тайком спрашивает своего заточенного пленника о победах. К тебе ежедневно прилетают сотни пташек и, что же не в одном послании не говорят о победе? Нужда ко мне гонит или страх, а враже?

Несмотря ни на что, он — былой идол окрестных земель — был сильно привязан к миру. Закрыв глаза, он видел на сотни миль окрест в мельчайших подробностях. Слышал, как шуршат в своих норах кроты. Чувствовал, как ссыхается, желтея, под солнечными лучами полевая трава. И поэтому знал больше моего.

— Как там поиск твоих недоброжелателей? Пытки что-нибудь дали?