История Темного Властелина

— Тебя повесят за них! — на моё счастье Реваз решил нам подыграть и перехватил Тольяра с другого фланга, чтобы добавить правдоподобности сценке. — Да уймись же!

— Пустите меня! Поубиваю! — ожесточенно выкручивался одноглазый. Парни оторопело переглянулись. Один из них побледнел. — Пусть вешают! Я их всех сейчас порежу!

В лице молодого Тольяра умер актер театральных подмостков. Играл так убедительно, что, глядя в налившееся кровью лицо, я даже чуть не поверил.

— Тебя и так ищут, — уговаривал я. Тольяр рванул особенно резко и задел мою больную руку. К его разъяренным ревам добавился мой вопль и последующие проклятия. Скоро уже народ собираться начнет.

Висящий на плечах Тольяра Реваз прокряхтел:

— Мужики мы его долго не удержим! Бегите отсюда!

Мужики еще раз переглянулись. Краем глаза я видел, как один из них тискает спрятанную за пазухой рукоять ножа. Встревожено кудахтали разбредшиеся по двору куры.

— Он нас обманул, — хмуро проворчал один из них. По виду самый здравомыслящий. — Деньги…

— Поубиваю шавок!!!

— Поубивает! — натужно подтвердил я, про себя матерясь на неуклюжую сволочь. Добавил в голос истеричных ноток. — Какие деньги… он же сейчас невменяемый! С ума сошел совсем! Да бегите же!

— Так должен же…

— Пусти!!!

— Быстрее!!!

Знаю, что в другое время они бы, скорее всего не испугались бы угроз и сами полезли в драку. Но неожиданность вкупе с видом двух мужиков изо всех сил сдерживающих бешено орущего и вращающего глазами безумца. Да еще и вооруженного мечом, против их ножей.

Парни медленно попятились, не сводя глаз с жестокой борьбы. И так же медленно отступили с поля боя.

— Не так уж много времени у нас, — быстро заявил я. — Либо местные оправятся от шока и бросятся снова нас искать, либо заявят местным же стражам порядка. А закон в Триградье мало кто знает, и поэтому соблюдают его особенно строго. В любом случае надо бы поскорее ретироваться.

— Как же желание спокойно пробыть здесь еще хотя бы день? — пропыхтел, держась за бок Тольяр.

— Почтительней, — буркнул Реваз, пряча меч в ножны. — Ты говоришь с Великим Драконом.

— Пробудешь тут. Мне бы только побриться спокойно, а дальше видно будет.

Цирюлен в Кобыляках было аж две. Уж, не знаю прихоть ли судьбы или личные пристрастия честных кобылятцев были тому причиной. Мне повезло оказаться в двухэтажном здании под многообещающей вывеской «Щетина». Вдоль стен тянулись деревянные панели, сплошь в светлых прожилках, а в воздухе витали густые запахи плавленого воска, розмарина и эфирных масел. Усевшись в мягкое кресло, я с интересом оглядел стоящие на столике принадлежности — таз с водой для ополаскивания, полотенца, флаконы.

Наверное, здесь хороший цирюльник. У меня вдруг защемило сердце при воспоминании о том, что еще совсем недавно я мог позволять себе пользоваться услугами самых лучших брадобреев. Да что там — брить меня считалось необычайной честью.

— Хороший день для бритья, господине, — радостно поприветствовал клиента наряженный в почти белый фартук цирюльник. — Хороший чтобы порадовать себя и всех вокруг свежестью лица!

Ловко набросив на меня покрывало, улыбчивый тонкий голубоглазый мужчина взялся за флаконы.

— Смажем кожу, чтобы облегчить процесс. Вот так.

— И многие ли к тебе приходят за свежестью лица, цирюльник? — спросил я для поддержания разговора. Краем глаза заметил, как дернулся горбатый породистый нос на лице брадобрея:

— Увы. Увы, не все еще в здешней глухомани привержены культурным традициям, пришедшим к нам из замечательного Эрца и развитой Республики Балбараш! Чаще обращаются за кровопусканием… Дикость в прогрессивных взглядах смущает меня, но отнюдь не пугает. Трудности пугают только слабых духом! Я же добьюсь окультуривания этого края!

Легкая серебряная бритва бабочкой заплясали в худых умелых руках борца за культуру. М-да совсем неплохо. Совсем. Я едва ощущал мазки вдоль своего лица, снимающие проклятую щетину. Цирюльник был виртуозом.

— Интересно, отчего именно балбарашцы взяли на себя ответственность за просвещение Триградья? — откинув голову назад, пробормотал я, чувствуя, как скользит по горлу отточенное лезвие.

— А кому еще господин? Кому как не нам просвещать этот край? Не дергайтесь, а то порежу… Кому еще нести свет знаний? Только нам. Хрупким, но разумным.

— И очень предприимчивым. Деньги они везде деньги. Но ты прав в одном. Именно вы балбарашцы — цирюльники, алхимики, лекари, торговцы — лучше всех несете свет знаний. Вы везде и всюду держите глаза и уши открытыми. Поэтому и ценитесь так сильно. Вот и я кроме бритья хочу порадовать себя еще одним. Знаниями.

Чирк. Лезвие филигранно сняло самый верхний слой кожи. Даже крови не выступило. Цирюльник, показавшись в поле зрения, виновато улыбнулся:

— Извините. Рука дрогнула.

— Подобная дрожь может стоить очень дорого. Оплетала не любит когда у его подмастерьев дрожат руки. Где он, кстати?

Лицо цирюльника изменилось вмиг. Пропала игривость и шутливость.

— Ааааа… так это вы. О вас говорил Призрак. Простите, не узнал вас. Особенно это, — он кивнул на мою руку. — Может быть, я мог с ней чем-то помочь? Мазь?