В конце концов, что толку мучиться неразрешимыми вопросами, вести существование физического и морального инвалида, ожидая кончины, и ничего не предпринимать? Пустыня в душе так и не стала плодородной землей, будущее стало платой за прошлое — вечный укор самой себе, что выжила. Искривленное сознание на грани помешательства рождало вечный страх, пожирающий душу, разъедающий мозг. Страх получить на да нет, на доверие — предательство и вероломство, на любовь — пренебрежение и унижение, на добро — зло и непонимание. Она гнала этот страх, вытряхивая из себя, как вековую пыль из бабушкиного сундука, но он возвращался вновь и вновь, безжалостно вырывая с корнем затеплившуюся надежду, желание нормально жить, иметь друзей, дом… любимого.
Она не могла помочь себе, но могла помочь Ричарду и предотвратить триумфальное шествие своих братьев по чужим жизням. В ее голове давно созрел план, и пора было его претворить в жизнь.
— Мне нужен умный, честный и неболтливый человек из охраны. Кого бы ты посоветовал? — спросила девушка у Яна.
— Зачем тебе? — удивился он.
— Мне нужна помощь. — Я тебе не подхожу?
— Ян, я доверяю тебе, уважаю и ценю, но ты врач, а мне нужен специалист другого профиля, который помог бы решить некоторые проблемы. При таком «активном» образе жизни, мне многое недоступно, в частности, я до сих пор не знаю, имею ли права наследницы или мертвеца.
— Естественно, ты имеешь все права наследницы. Что за глупые мысли, девочка? Конечно, прессе не известны подробности, но официально ты нашлась и жива, но больна.
— Замечательно, — облегченно вздохнула Анжина, значит, осуществить план будет несложно. — Найди, пожалуйста, мне помощника.
— Да, в общем-то, и искать не надо, — доктор задумчиво посмотрел на нее, — Кирилл Шерби — бывший капитан. Неделю назад Танжеру вернули звание и, соответственно, должность, а Кирилл теперь рядовой.
— Ты его хорошо знаешь, дружишь? — Да. Здесь таких немного, их просто не терпят, а зря. Он умный, порядочный и верный человек, но слишком откровенен и несдержан на язык, к тому же… он имеет свои понятия о чести, и не будет выполнять грязные поручения ни под каким предлогом. У него в крови стойкая неприязнь к подлости и низости. При этом он начисто лишен тщеславия, зато чувство долга в нем — с избытком. Неделя-другая и его попросят отсюда — у них с Танжером трения.
— Можно узнать — по какому вопросу?
— Видишь ли, он слишком откровенен и прямодушен. Ему не следовало открыто выказывать свое отношение к методам действия и поступкам Танжера. К тому же парень исполнял его обязанности, а капитан злопамятен и очень честолюбив. Кирилл не унижал его, но… занимал его должность.
— Позови его, надеюсь, мы сработаемся.
Ян с минуту внимательно рассматривал девушку, затем, встал и вышел.
Вскоре перед Анжиной предстал молодой высокий парень с открытым, по-мальчишески наивным, бесхитростным лицом, которое совершенно не вязалось с его лукавым проницательным взглядом и угрожающе внушительной комплекцией. Широкие плечи, бугры мышц под рубашкой, руки как стальные прутья, кулаки, как молоты, рост под два метра. Атлант, отягощенный интеллектом.
И походка, несмотря на телосложение и рост, по-кошачьи грациозная, легкая.
Он, мягко и тихо ступая, подошел к изножью кровати.
— Здравствуйте, госпожа, — раздался приятный глуховатый голос. Добрые умные глаза чайного цвета в обрамлении густых длинных ресниц внимательно изучали ее. Губы чуть изогнулись в улыбке, волевой подбородок, высокий открытый лоб, каштановые волосы — брат приехал, отец родной, безобидный тигр, мамонт в пуантах!
Анжина фыркнула и вопросительно посмотрела на Яна — и этому гиганту с повадками хищника и придурковато-детским выражением лица ей придется довериться? Доктор улыбнулся и приподнял бровь в ироничном удивлении.
"Что ж — рискну!" — решила девушка — авось не затопчет.
— Мне нужна твоя помощь, Кирилл. Парень посверлил ее оценивающим взглядом и неуверенно кивнул.
— Пойдешь служить ко мне капитаном охраны? В ответ тот же неуверенный кивок, только в глазах мелькнуло неподдельное удивление. И вновь взгляд стал цепким и настороженным.